— Вот как? И при каких обстоятельствах? — Спросил стоящий неподалеку Торкель, внимательно наблюдающий за процессом.
— Лет десять назад, когда сопровождал экспедицию в каменистые топи. — Привычно-вредным голосом ответил целитель, но чуть позже добавил уже более спокойным тоном. — Шаманы Эль`Бе использовали ритуалы для зачарования клинков своих соплеменников. Не один десяток хороших людей отправился к праотцам заживо сгнивая, пока я не научился лечить эту заразу.
— Звучит не очень обнадеживающе. — Заметил я, непроизвольно вздрогнув от открывающейся перспективы.
— Молчи и не шевелись. Сейчас будет больно. — Вновь закрыв глаза, Дитрих накрыл мою щеку ладонью и начал что-то бубнить себе под нос.
Сосредоточившись на ощущениях и чувствуя легкое онемение на лице, как от наркоза стоматолога, одним глазом принялся рассматривать руны на серебристой тарелочке, образующей силовой барьер. По поверхности нанесенных рун, то и дело, пробегали едва заметные всполохи. Последняя мысль, успевшая промелькнуть в мозгу — почему я их вижу? Мгновением позже я почувствавал боль. Нет, даже не так, БОЛЬ! Аццкие страдания и инфернально-премиальный пакет пытки грешных душ! Лицо словно облили раскаленным жидким металлом, прожигающим до костей и стремящимся проникнуть в саму душу, вытесняя даже из глубин сознания любые мысли и желания. Дернувшись, я ощутил глухой удар в лоб, когда Дитрих с силой придавил голову к алтарю.
— Держись! Не закрывай глаза! — Прорычал целитель, продолжая причинять несовместимое с жизнью здоровье.
Четкость зрения пропала, обзор был перекрыт руками, по которым словно на старом телевизоре начали бегать мурашки отсутствия сигнала. Тело свело судорогой, от чего непроизвольно начали дергаться закрепленные захватами руки и ноги. Ощущение боли нарастало, хотя казалось, что это просто невозможно. Горло онемело, перенимая инициативу, после чего так же запылало пожаром. Пропал слух, оставляя лишь стук бешено колотящегося сердца. Выступивший пот не приносил желаемой прохлады, а словно топил под собой. Легкие будто наполнились водой и замерли, не позволяя сделать даже маленького вздоха и неумолимо истощая имеющиеся запасы кислорода.
Тени вокруг стали гуще, а боль постепенно начала утрачивать значение. Странное чувство потерянности и необъяснимой безысходности наполнили меня, освобождая от пут и бесполезного тела. К чему хвататься за жизнь, если она есть суть настигших страданий? Зачем я вообще прибыл в этот забытый Богами мир?
Перед глазами промелькнул образ Аврель. Той самой юной аватары удачи, чей поцелуй стал отправной точкой. Перекрестком, изменившим ход привычной жизни.