При жизни был страшен и грозен мужик
И трепет лишь взглядом вселявшим,
В сердца, что давно уже кровь не качали,
Да у ведьм в груди тихонько молчали.
А тьма между тем, подобно сестре,
Девчушку за плечи обняла.
Да огоньком на зажжённой лучине
Совсем беззаботно играла.
И вот огонек, всколыхнувшись от ветра,
Девчушке чулан подсветил.
И та, замеревши, в углу увидала
Бочонок, что в прошлом когда-то служил.
И сдвинутой крышки коснувшись слегка,
Девчушка задумалась крепко.
Надежной защитой ли станет доска?
Иль нету в ней прока нисколько?
И словно услышавши мысли малышки,
Над головой прошуршали шаги.
И стрункой напрягши ребенка нервишки
Ноги в бочку её унесли.
Но стоило пяткам дна лишь коснуться,
Послышался девочки вскрик.
И по ступенькам, бока наминая,
Малышка все ниже и ниже летит.
Упавши на землю, от пыли чихая
Девчушка узрела руины подвала.
Те, что при жизни звались оружейной,
А ныне — прослыли могилой.
И в центре, сверкая в бледном свеченье,
Внимание гости к себе приковав,
Стоял неподвижно и неколебимо,
Покрытый узорами саркофаг.
Шипенье заслышав идущее сверху,
Девчушка пустилась бежать наутек.
И тьма расступилась, в сиянье кристаллов,
Уже оказавшись не в силах обнять.
Однако, как только ручонкой коснулась
Малышка тех рун, что сияли на камне
Плита у надгробия колыхнулась,
Недобрые вести суля окаянным…
* * *
И стоило моим последним словам сорваться с губ — уже привычный стук палки слегка изменился, выдавая наличие либо скрытой полости тайника, либо наличие люка. В пользу второго варианта говорило то, что довольно крупные половики в этом месте как раз образовывали стык с небольшим нахлестом, а значит и сдвигать их было удобно.
— Что-то нашел? — Реймс обернулся в мою сторону, продолжая сверкать глазами.
— Что случилось дальше? — Спросил Кашик, отреагировав на то, как я внезапно умолк.
— А дальше крышка саркофага упала на пол, и далекий предок девочки выбрался наружу, дабы покарать незваных гостей. — Переключив внимание на находку и оттаскивая тканевое покрытие — рифмовать оказался уже просто не способен.
— И все? — Уточнил шиноби, преисполненным любопытства голосом.
— Нуу… — Протягиваю, наблюдая за поднявшейся от половика пылью. — Потом старик сцедил из ведьмы кровь, напитал ей саркофаг и лег спать дальше. А девочка от ужаса поседела и с тех пор больше не говорила.
— Не зря, значит, в семье про подвал не рассказывали детям. — Пробасил сидящий перед ящиками на корточках Торкель.
Пропуская слова напарников мимо ушей и борясь с желанием чихнуть — с интересом разглядываю открывшийся моему взору… А что мне, собственно, открылось? Квадрат, полтора на полтора метра, аккуратно вырезанный из досок в полу. Причем именно из тех же досок, так как они даже по рисунку совпадали. Зазор же между полом и квадратом был настолько ничтожным, что туда даже лезвию ножа было бы трудно пролезть. Люком подобную конструкцию язык так же не поворачивался назвать, ибо ручек или приспособлений для открытия я попросту не увидел.