— Не расскажешь мне, что произошло в конце боя?
Будучи человеком не глупым, Реймс явно намеревался выудить информацию о моем довольно… Необычном поведении… Да и разве можно выбрать момент лучше? Сейчас от его действий зависела жизнь дорогого мне человека. А действия — зависели от честности и прямоты моего ответа.
— Мрачная решимость. — Ответил я, тщательно вспоминая нахлынувшие ощущения и эмоции. Что конкретно это значит? Сам понятия не имею, но иначе описать просто не способен.
— А если без красивых слов и по делу? — Минутка напускного пафоса оценена не была.
— Семейная особенность. Когда теряем близкого человека — забываем обо всем на свете, видя только виновного. Точнее объяснить не могу… — Признаваться в том, что я сам для себя загадка — не лучшее решение. А так может хоть на «семейные тайны» все спишу.
— Ладно, допустим. Но как ты объяснишь уклонение от двух огненных шаров, выпущенных почти в упор? — Советник явно терял терпение, оставаясь недовольным моими ответами.
— Чудом. — Честно признался я, пожимая плечами и принимая вид невинного котенка с большими глазами.
— И магический барьер пробил чудом? Мечом? Без замаха? — Скептицизм в голосе был на столько концентрированным, что хоть водой разбавляй.
И вот что мне ему на это ответить? «Извини, друже. Я первый раз такой приход поймал и ни в чем не уверен.»? Или «Император завещал нам пафос, как величайшее оружие человечества. Вот я и превозмогал.»? Готов поспорить, что советник, закончив лечение, поднимется на ноги и своими руками меня придушит. Нет, тут надо придумать что-то… Интересное. И чем абсурднее звучащее — тем лучше.
— Когда я смог приблизиться к старику, он на столько растерялся, что едва не утратил контроль над сферой. Вывести его из себя труда не составило, вот я и пробил барьер точным выпадом в самом тонком его месте.
— Темнишь, Игни… — Реймс покачал головой и развеял заклинания исцеления и взора. — Пора выдвигаться. Вы двое. — Обратился он к стражникам. — Берите женщину и несите за нами.
— Отставить. — Торможу было дернувшихся к Сиви хлопцев. — Сам понесу.
— Уверен? — Реймс смерил меня взглядом. — Ты выглядишь… Не слишком крепким, откровенно говоря.
Подобные речи мало того, что обидны, так еще и весьма обостряют возможный урон репутации. Если бы я изначально не встрял в чужое распоряжение — одно дело. А вот когда меня, известного как Игни, перед стражей выставили откровенно неспособным спасти собственную невесту… Отступлюсь — уже к вечеру об этом весь город будет знать.
— Русские своих не бросают. И своя ноша не тянет. — Демонстративно поднимаю вверх указательный палец, словно оглашая всем известную мудрость, прошедшую сквозь века.