— Ха-а-а, — зевнул он с глупым выражением лица, хотя обычно сдерживался, даже если просыпался раньше.
А всё из-за того, что прошлой ночью он не смог сомкнуть глаз. По очевидной причине.
Воодушевлённый успехом на крыше, вчера Соитиро наконец признался в любви той, о которой долгое время тайно мечтал… Химэмии Саори.
Более того, в ответ он услышал:
«Я тоже люблю».
Оставаться спокойным? Да куда там.
Соитиро прошёл в школьные ворота и по пути к шкафчикам со сменкой глянул на спортивную площадку. Там упражнялся футбольный клуб: игроки разделились на две команды для тренировочного матча и с воплями гоняли мяч, позабыв обо всём на свете.
В школе Соитиро сразу прошёл до своего шкафчика и переобулся, а затем из тени кто-то вышел.
— А.
Парень поднял взгляд на источник звука.
Там стоял знакомый человек. Да не просто знакомый — именно ей Соитиро вчера признавался в любви. Девушка смотрела на него отчего-то удивлённо.
Для описания Саори, которая отличалась высоким ростом и холодным, как у взрослой, взглядом, больше подходило слово «красавица», а не «милашка». В образ взрослой не вписывались разве что короткие волосы, которые словно прошли сквозь огонь и воду, и надетые поверх огромные наушники.
Она, как и Соитиро, училась в третьем классе. Но, в отличие от него, в классе музыкального направления, где количество людей ограничивалось десятью.
Оба молчали.
На какое-то время они превратились в статуи, смотревшие друг другу в глаза.
Признаться Соитиро признался, во взаимности чувств они убедились, а вот как на следующий день смотреть в глаза и о чём говорить — не знали. До сих пор они прилежно слушали учителя на уроках, но никто не объяснял, как себя в такой ситуации вести.
Ответить на вступительном экзамене в какой-нибудь престижный вуз было в миллион раз проще.
— А, ну… — кое-как выдавил из себя Соитиро. — Д-доброе утро, Химэмия.
— А-ага, доброе, Татэбаяси-кун.
И опять замолчали.
Само то, что они смогли поздороваться, уже было успехом, но дальше слова не пошли. А попытка продолжить разговор привела к тому, что мозги Соитиро перегрелись, как покрышки буксующего грузовика. Перед глазами всё поплыло, а на лбу выступил непонятный пот.
Саори чувствовала себя точно так же, но, хоть и открыла рот, собираясь что-то сказать, ничего в итоге не произнесла. Вместо этого бесцельно задвигала руками вверх-вниз в попытке как-то заполнить паузу.
— С-сегодня ты рано.
— А, ага… Хотела немножко на пианино порепетировать…
И снова замялись.
Хотелось как-нибудь развить тему, но разговор неизбежно застопорился. И тут к парочке обратился неожиданный человек: