— О, постоянно! — тут же поддалась на провокацию Мадам. — Авек плезир!
— Вот видите! — воскликнул Александр. — Моя жизнь висела на волоске! Я всего лишь опередил Мадам. Это тоже убийство при самообороне.
— Предлагаю компромисс, Мадам, — сказал Автор, — вы оба можете друг друга простить.
— Компромисс? Но. Компромисс — это результат взаимного вымогательства!
— Дело ваше, — вздохнул Автор и снова пожал плечами. Все это его уже утомляло.
Мадам что-то прорычала и вышла из комнаты, изо всех сил хлопнув дверью. Даже не потрудилась сказать «оревуар».
В комнате оставались четверо. Трое из них чувствовали себя неловко. Александр, Александр и Автор смотрели себе под ноги, ощущая горечь во рту. Взрослый не выдержал, повернулся к мальчику и спросил тихо и зло:
— А ее ты за что убил?
Черепаха Гого сидела на месте, немного склонившись набок, и ритмично качала головой влево-вправо, совсем как живая. На ее панцире зияла страшная рана.
Александр молчал.
— Гого, — обратился к ней Автор, — как ты думаешь, почему этот мальчик тебя убил?
— Не знаю, — подумав, ответила она. — Может быть, я ему не нравилась. Может, он меня боялся: говорят, у меня голова как у змеи.
— Это правда? — спросил Автор.
— Нет, — ответил Александр. — Я ее не боялся.
— Тогда за что ты ее убил?
— Отвечай! — прошипел Александр.
— Я не знаю, не мучайте меня. Может, из-за Паука.
— Какого паука? — спросила черепаха.
— Паук — это его символ, — ответил Автор. — Он родился под знаком Паука. Все с ним связывает. Талант. Страхи. Бога. У всех детей есть ангел-хранитель, а у этого Паук. И он пытается им оправдаться. Но я ему не верю.
— И я, — мрачно сказал взрослый.
— Неужели тебе не было ее жаль?
— Было. Может, именно поэтому я ее и убил — чтобы жалеть.
— Я его прощаю, — сказала черепаха.
— Мы не прощаем, — сказали двое взрослых.
— Мне было сто сорок девять лет! Через год я бы все равно умерла.
— Это не имеет значения, — возразил Александр. — Убийство не перестает быть убийством. А это было самое настоящее убийство. Всего доброго, Гого. Возвращайся в свой черепаший рай.
— Прощайте, — сказала черепаха.
Александр тихо прикрыл за ней дверь.
— Чем могли тебе помочь — помогли, — сказал он. — Что могли сделать — сделали. Из-за Гого сам на себя злись.
— Я знаю, — ответил Александр. — Я очень ценю ваши усилия.
Прежде чем стать одним целым под виселицей, Александр, Александр и Автор отошли в угол комнаты. Последняя возможность поговорить с глазу на глаз в прежнем духе.
— Не хотел бы я быть на твоем месте, — заметил Александр.
— А я — на твоем, — парировал Автор.