Алладин уселся на связку срезанных стеблей, восстанавливая дыхание. Несмотря на ветер, духота была невыносимая. Юноша не успевал вытирать платком пот, струившийся по лицу и шее.
– В хорошенькую историю втравил меня Укар! – сокрушенно пробормотал Алладин.
Он продирался сквозь заросли, по меньшей мере, час. За его спиной пролегла широкая, прямая тропа, но впереди тростник рос еще гуще. Отсюда, с места привала, по- прежнему был хорошо виден оставленный час назад холм.
– Ты ошибаешься, – заворковал Дианор. – Укар – великий волшебник. Несмотря на свой недостаток, он знает, что делает.
– О каком недостатке Укара ты толкуешь? – спросил Алладин.
– По-моему, он бросается в глаза. Подумай немного – сам поймешь.
– Да ну тебя! Говори толком!
– Да ведь у него за спиной крылья! – засмеялся Золотой Дракон. – Это наследственное. Но Укар не знает, что это недостаток, ведь он родился тридцать тысяч лет назад. Тогда все люди были крылатыми. Потом они потеряли крылья. А вот Укар не потерял. Все эти годы он почти не общался с внешним миром – занятия магией отнимают много времени. Теперь он стал великим магом и потому отвергает сравнения. Он уверен, что все крылатые, как он, – нормальные, а бескрылые – существа с изъяном. Всемогущ маг или нет – не важно. Неумение сравнивать – основной порок волшебников! Учти на случай, если сам вздумаешь стать волшебником.
– Волшебником?
– А почему бы и нет? Профессия как профессия, только титул громкий. Быть хорошим волшебником не легко, но и не труднее, чем стать серьезным художником или первоклассным каменщиком.
– По-моему, ты спятил! – Алладин ощутил внутри легкий трепет, который не вязался с его обычной смелостью и решительностью.
– Ничуть, – возразил Дианор. – Просто я знаю мир лучше, чем ты, хотя и родился всего несколько часов назад. Во мне воплотились знания и опыт драконов, которые жили до меня.
Алладин пренебрежительно хмыкнул и отвернулся. У него не было ни сил, ни настроения продолжать этот бессмысленный разговор.
Неожиданно Золотой Дракон прекратил свою болтовню и замер. Послышался отчетливый хруст, словно кто-то напролом ломился через заросли. С каждой минутой звук становился все отчетливее – таинственное существо явно направлялось в их сторону. Судя по громкому треску, оно было гигантским.
Когда юноша уже собирался со всех ног припустить обратно к холму, звук изменился. Помимо шума ломающегося тростника послышалось негромкое похрюкивание и тяжелое дыхание.
Спустя секунду выявился и внешний облик незнакомца. Высоко над тростником взметнулась огромная голова с рогатыми надбровными выступами, с зубчатым гребнем и чешуйчатыми носовыми клапанами. Чудовище не заметило обомлевшего юношу. Ломая пятиметровые стебли, оно продолжало свой неторопливый путь к горам. Мелькнули упрятанная в панцирь массивная спина и короткие мощные лапы. Ступни ящера были очень большие, с перепонками, и двигался он неуклюже, сильно раскачиваясь из стороны в сторону. Голова чудовища давно исчезла за стеной зарослей, и только хвост все еще шуршал между сломанных стеблей.