Алладин лихорадочно работал веслами, стараясь уйти подальше от источника жары и пламени. Он едва избежал преисподней, в которую превратился город Королевы Туманов. Позади него, над горами, пылало зарево огромного пожара. Раздался еще один подземный толчок, и горы сомкнулись над остатками древнего города. Подземные боги приняли жертву.
* * *
Всюду, сколько видел глаз, расстилалась тускло-серая река, река Соннор цвета мутного стального зеркала. Лишь далеко, на самом горизонте, виднелась полоска берега. Небо было такое же блеклое. Невозможно было понять, где кончается вода и начинается воздух.
Шел второй день пути по мутным водам великой реки. Юноша плыл, опасаясь встречи с разведывательным отрядами варваров. Лишь когда у него от голода начала кружиться голова, а причитания Дианора сделались чересчур настойчивыми, он направил лодку к берегу.
День был жаркий. Они находились довольно далеко от границ царства Ледяных Демонов, и солнце палило нещадно. Душный воздух был насыщен запахом гниющих водорослей. Заклинание Королевы Туманов... Бегство через подземный ход... Утомительная работа веслами...
Алладин растер ладонью лицо – оно было покрыто налетом сажи и копоти, ресницы слипались, глаза открывались с трудом. С каждым ударом весел берег становился все ближе. Волны лениво качали клочья спутанных водорослей. Юноша смертельно устал, ему не хотелось даже шевелиться, но он греб и греб, изредка прислушиваясь к трескотне Золотого Дракона.
– Дядя мой говорил, – тараторил Дианор, сидя на корме, – что рожденный кончить жизнь на плахе ни за что не утонет. Похоже, тебе уготована плаха. Дядя знал, что говорил...
По берегам реки простирались отвратительные болота и бесплодные земли. Вода отдавала гнилью и была непригодна для питья.
– Не хватало нам посреди реки умереть от жажды, – недовольно ворчал Дианор.
Алладин плыл дальше, но по-прежнему не видел ничего, кроме гнилых топей: ни дыма костров, ни следа человека. Наконец начались более привлекательные земли: группы зеленых деревьев, пышная трава, журчащие родники. Алладин направил лодку к берегу, до которого оставалось не более сотни метров.
– Ты, пожалуй, проклинаешь ту минуту, когда решил подарить принцессе что-нибудь необыкновенное? – рассуждал на корме Золотой Дракон. – Вечно вы, люди, гоняетесь за чем-нибудь исключительным, строите воздушные замки, ловите солнечных зайчиков... И все вопросы задаете, совсем как мой дядя. Тот тоже всегда всему удивлялся и все спрашивал: почему? Почему раньше повсюду жарко было, а теперь только на юге? Почему Золотые Драконы умеют разговаривать, а остальные драконы – нет? Почему раньше пути между мирами были открыты, а теперь на их месте глухая стена? Еще он спрашивал, почему Драконы любят собирать сокровища, если они им ни к чему? Сто раз ему говорили: не хочешь – не собирай, никто тебя за лапы не тянет. А тот знай твердит: почему да почему... К Старейшему пристал. Почему, говорит, у людей есть душа, а у нас нет? Без души даже на барабане толком стучать не научишься. Старейший ему сначала спокойно объяснил: порядок, мол, такой – или душа, или бессмертие, а тем и другим обладает только великий Эйлах, прародитель всех Золотых Драконов. А дядя гнет свое: почему? Измотал он Старейшего, тот закричал громко, крыльями замахал, всю стаю собрал и погнались они за дядей, чтобы его как следует проучить. Да так и не поймали. И к отцу моему он приставал много раз. Старик мой сначала в другую пещеру переселился, подальше, потом стал от дяди прятаться, наконец не выдержал и говорит: «Отстань ты от меня, откуда я знаю, почему? А если у тебя есть желание все на свете узнать, отыщи Солнечный Камень, и все исполнится.» Вот мой дядя и отправился в дорогу и больше в стаю не возвращался... – Дианор запнулся, а потом вдруг испуганно закричал: – Гляди, хозяин, что это?