Сначала я сделала все правильно, после года в подвале у львовских хозяев — реставрация антикварного фарфора:
— Толя, скажи этой, пусть сходит на угол, возьмет мне в салат-баре немного риса, морковь и пулочку…
Через год я сделала портфолио и устроилась уж почти по специальности — по крайней мере, рисовать кисточкой по бумаге — в НАСТОЯЩУЮ американскую компанию, а вскорости и вовсе поступила разумно — вышла замуж. За НАСТОЯЩЕГО американца — русского князя — Рюриковича и профессора — слависта, да еще и исследователя Бахтина. Это был, конешно, пик моей американской жизни. И все мною гордились — друзья, родители.
А потом началось сползание вниз: на работе увидели, что я работаю в два раза быстрее всех остальных, и начальница быстренько уволила девицу, сидящую со мной рядом и стала каждый день давать мне двойное задание, а я только радовалась, любила эту работу. Через пять месяцев у меня вырубились глаза — вышли из фокуса, очень страшно стало — я ведь всю жизнь художник и этим зарабатываю.
Пришлось взять Полю и уехать к мужу в американскую жопу — Мид-вест Индиана. Там университет. Три года прожила. Летом было здорово — мы ездили в знаменитую Норвиджскую школу русского языка — Поля пела в ансамбле Покровского, а я гуляла по аллеям парка с разными гениями русской культуры — они туда приезжали на каникулы.
А потом взяла и развелась. Встретила своего питерского вечно любимого Гастона в Лаковых Сапожках — в доску женатого человека. Он тоже в Америку подался.
Первый раз я из-за него в Питере развелась, а тут уж во второй. Это понятно — роковая любовь называется, и описывать эту душевную болезнь в сто первый раз я не стану. Развелась в общем, а он ко мне и не вернулся. Зато я вернулась в Нью-Йорк. Нашла работу. Какой к черту бойфренд, когда каждую ночь вижу во сне своего ненаглядного Гастона. А в промежутках — город Питер — что снова мы идем белой ночью по мосту. Я такое правило завела — в пьяном виде, первым делом переходим на НАШУ сторону мостов и там уж выябывайся сколь душе угодно — хочешь песни пой, хочешь в канаве спать ложись…
Я жила на Петроградской — мир мой был абсолютно круглый и счастливый. Он состоял из ЯБЛОКА, КУРИЦЫ и ПУШКИНА. Помните такую детскую игру? Сначала пишешь на бумажке три слова:
Потом прячешь эту бумажку, подходишь к какому-нибудь человеку и просишь:
— Назови быстро: фрукт, домашнюю птицу и поэта!
Очень многие говорят: яблоко, курица, Пушкин! И тут ты с восторгом предъявляешь свою бумажку, а потрясенный человек говорит:
— Ой, а откуда ты знал?