– Капитан, поднимите нашу шлюпку и следуйте за этим кораблем.
– Так там же красные! У них на флаге серп и молот.
– У нас в Русской Америке нет ни красных, ни белых, ни серо-буро-малиновых. Мы тут все русские. И все из будущего. Моя родственники со стороны матери тоже бежали из Владивостока в 1922 году. Не все потом, правда, нашлись.
– А кто потерялся?
– Мичман Николай Корф, муж бабушкиной тети, и супруга его, сиречь сама бабушкина тетя, Александра.
– Они на нашем корабле, – улыбнувшись сказал капитан Неверов. – Николай и Александра Корф. Можете потом их проведать. Только у нас на борту почти нет воды и кончилась еда. Нас унес шторм, и потом мы попали в тьму, и вынырнули здесь…
– Капитан, не бойтесь, еды и воды у нас достаточно, есть и врачи, и лекарства.
Тем временем, шлюпка была поднята, и я ввел ребят в курс дел. «Москва» набрала ход – в котлах уже подняли пар – и корабль пошел вслед за «Колечицким». Я передал по рации о бедственном положении «Москвы» и попросил к ее приходу подготовить все необходимое. Когда же она пристала прямо к понтонам с другой стороны «Колибри», то на борт «Москвы» сразу же направились врачи.
Первое здание больницы было только что построено, но оно никак не было рассчитано на такое большое количество людей. Поэтому туда забрали только самых тяжёлых. Других же пришлось лечить на «Москве». Выход «Св. Елены» в поход пришлось отложить на неделю. Лизу я почти не видел – она практически все время проводила на «Москве». Через неделю, я пошёл вместе с ней, и капитан Неверов сказал мне, где мне найти своего родственника.
Я постучался в дверь каюты, на которой желтели три медные цифры – «112».
– Войдите! – ответил женский голос.
На одной из коек лежал человек с перевязанной ногой. На другой сидела миловидная дама, очень похожая на мою бабушку.
– Здравствуйте, Николай Германович, здравствуйте Александра Ильинична! Позвольте представиться, – сказал я. – Алексей Алексеев.
– Здравствуйте, – сказала дама, – а откуда вы знаете наши имена?
– Александра Ильинична, – спросил я, – вам уже известно, где мы находимся?
– Говорили, что в некой Русской Америке в шестнадцатом веке.
– Именно так оно и есть. Я тоже прибыл в это же место и в это же время, разве что на несколько месяцев пораньше. Только я прибыл из тысяча девятьсот девяносто второго года, а мою бабушку звали Екатерина Ильинична, урожденная Сапожникова. Ваша сестра, Александра Ильинична.
Та вдруг всхлипнула.
– Значит, Катенька спаслась… Лёшенька – это ничего, что я вас так называю? Как-никак, а мы с вами родственники.