Оказалась, что старшая из них, Грасиэла, немного говорит по-английски. Лиза успела с моей помощью подучить этот язык, и женская часть стола заговорила о нарядах, об украшениях, и о прочих мелочах, которые волнуют женщин всех времен и народов. Впрочем, вскоре все переключилась на литературу. Оказалось, что Лиза читала и Сервантеса, и Лопе де Вегу, по-русски, конечно. Как подобные дискуссии удавались на ломаном английском, мне непонятно по сей день.
Наших «идальго» посадили за другой, большой стол; вскоре к ним присоединились наш старый знакомый де Аламеда и другие офицеры. А «купцы» за третьим столом сначала были одни, но вскоре начали заходить богато одетые люди, которые сначала подходили к нам, чтобы быть нам представленными сеньором Гонсалесом, а затем садились за третий стол. Их было шесть человек, но мне запомнились двое – седоватый и уверенный в себе сеньор Родриго Торрес Овьедо, и слащавый и сразу не понравившийся мне Алехандро Пенья Суарес.
После того, как все расселись, а нам принесли охлажденного белого вина, мы с доном Хуаном и мэром заговорили о своем, «о девичьем», так сказать. Сначала я, по просьбе сеньора алькальде, рассказал немного о Русской Америке. Конечно, я не стал говорить, насколько нас было мало, и что пока у нас всего два поселения – Росс и Николаевка, не считая индейских деревень под нашим покровительством. Узнав, что Русской Америке принадлежит все калифорнийское побережье, включая и Нижнюю Калифорнию, он побледнел и проблеял, что эти земли были объявлены испанскими доном Кабрильо, на что я ответил, чуток покривив душой, что их объявил российскими еще казак Семен Дежнев. Я не стал говорить, что родится он только через шесть лет, а вместо этого добавил, что я послал через сеньора Альтамирано предложение по разграничению территории, и что Россия намерена снять все возможные вопросы путем переговоров и, возможно, определенных шагов финансового характера. Что Хуан и подтвердил, в свою очередь присовокупив, что находит наши предложения вполне приемлемыми.
Я добавил, что наш корабль является кораблем купеческим, который любезно согласился доставить нашу делегацию в Санта-Лусию. Мэр кивнул – у испанцев дворянство не занимается коммерцией, но путешествие на купеческих кораблях предосудительным для дворян действием никак не является. На что тот ответил, что господа Торрес и Пенья – купцы, и что, вероятно, сейчас за соседним столом проходит дискуссия как раз на эту тему – что купить, что продать, и за какую цену.
Я заметил, что сеньор Поросюк, сидевший с краю "купеческого" стола, вдруг начал на вполне сносном испанском общаться с сеньором Пеньей, но не обратил на это внимания. А зря… Просто в этот самый момент принесли первое – посоле, суп из вымоченной и набухшей кукурузы, а затем и второе – жаркое из баранины с местными травами и кукурузными лепешками. Было очень вкусно, и разговоры перешли в кулинарную сферу.