И, повернувшись к пижону в золотом шлеме, сказал надменно:
– С кем имею честь – я сказал «имею честь» учтиво, но весьма насмешливо – разговаривать?
– Меня зовут де Молина. Я комендант Кальяо.
– Ваша светлость, – сказал я с насмешкой, потому как сам был для них «превосходительством», хоть это невежа меня так и не называл. – Я поговорю с Его Католическим Величеством и про вас, и про вашего падре Агирре. А теперь извольте покинуть наш корабль – мы отходим от вашего порта. С невежами, порочащими честь испанского идальго, нам не по дороге. И попрошу поторопиться.
Де Молина немного побледнел, услышав и мой тон, и мои скрытые угрозы, схватился было за шпагу, передумал, и пошел к штормтрапу, по которому уже ползли вниз его люди.
Когда испанцы наконец спустились – а с высоты почти в двадцать метров это не так уж и просто – «Победа» развернулась и пошла на юго-запад, где нас уже ждал «Колечицкий».
Мы решили плюнуть на Перу и совершить визит в Чили. Ваня поначалу предложил пойти в порт Вальпараисо – самый значимый чилийский порт в нашем будущем. Но, посмотрев материалы по истории Чили, я обнаружил, что, на тот момент, он был крохотной рыбацкой деревушкой в ста сорока километрах от Сантьяго; даже в начале девятнадцатого века, Вальпараисо состоял из пары дюжин хижин и одной церквушки. Сам же Сантьяго был практически полностью уничтожен индейцами мапуче вскоре после основания, в 1541 году, и, хоть и был восстановлен, оставался провинциальным городком. А столицей, с момента создания Королевской Аудиенции Чили 1565 году, был город Консепсьон, в четырехстах с небольшим километрах южнее. И, хотя Королевскую Аудиенцию закрыли всего десятью годами позже, Консепсьон так и остался резиденцией капитан-генерала и неформальной столицей Чили.
Этот город находился на море, в нескольких километрах от реки Биобио. В нашем будущем, долина этой реки станет одним из лучших винодельческих районов Чили. Но сейчас бассейн Биобио – житница тихоокеанского побережья Южной Америки, славившаяся своими чернозёмами. Точнее, житницей являлся лишь северный берег – все попытки закрепиться на южном берегу разбивались о сопротивление всё тех же самых индейцев мапуче. В прошлом году началось третье восстание мапуче, и все города к югу от Биобио были либо уничтожены, либо покинуты тамошним населением. Сам Консепсьон был практически уничтожен землетрясением и цунами 1570 года, но с тех пор был отстроен краше прежнего.
Дорога от Кальяо до Консепсьон занимала тысячу шестьсот морских миль, или около пяти-шести суток. А практически по пути, в 1290 милях от Кальяо, лежали острова, известные в нашей истории как острова Хуана Фернандеса. На одном из них в нашем будущем потерпел кораблекрушение Александр Селькирк, прообраз Робинзона Крузо из одноимённого романа Даниэля Дефо. Как и Черепашьи острова, мы решили присоединить это архипелаг к Русской Америке под названием Острова Александра Невского, причём остров, известный в двадцатом веке под именем острова Робинзона Крузо, предложено было переименовать в честь самого святого, а другие два острова назвать островом Победы и островом Колечицкого. А оттуда до Консепсьона оставалось около трёхсот тридцати-трёхсот сорока миль.