Вчера Леня рассказал нам всем о «новом царе Борисе». О человеке, к которому даже у нас в эмиграции многие относились с надеждой и симпатией. Но, увы, на чьей совести многие тысячи загубленных жизней, миллионы неродившихся, десятки миллионов обнищавших.
Но, как мне кажется, нельзя ровнять Ельцина с настоящим царем Борисом – человеком, который, не случись событий, ему неподвластных, остался бы в отечественной истории как один из величайших ее правителей.
– А Пушкин? – раздался чей-то голос. – Он описал Бориса совсем другим.
– Пушкин писал на основе версии истории, которая продвигалась теми, кто способствовал приходу на трон Лжедмитрия, а затем и Романовых, чья легитимность в глазах большинства тогдашней знати была как минимум сомнительна. Кроме того, считается, что на него оказала определенное влияние историческая пьеса Шекспира «Ричард III», в которой Ричард точно так же изображается тираном, узурпатором, и убийцей, хотя на самом деле, судя по сохранившимся свидетельствам, он был весьма разумным правителем, а очернили его при власти Генриха VII, пришедшего к власти после убийства Ричарда. Пасквиль тогдашнего епископа Джона Мортона послужил прообразом истории Ричарда, написанной Томасом Мором, которая, в свою очередь, послужила источником для Шекспира.
Но я отвлекся. Дело в том, что Борис был своеобразным братом-близнецом Ричарда. Точно так же его оклеветали те, кто пришел к власти. Точно так же он вошел в историю преступником, хотя именно этого преступления он, скорее всего, не совершал. У Ричарда, например, не было причины убивать «принцев в башне» – и есть свидетельства, что их видели еще в самом начале правления Генриха. А вот у Генриха, узурпировавшего трон, такие причины были.
Примерно так же обстояло и с Димитрием Иоанновичем. Димитрий был от брака, не признанного Церковью, и потому не считался кандидатом на престол. Погиб он во время правления Федора Иоанновича, в далеком девяносто первом году. Не так давно нашли подлинник уголовного дела комиссии Шуйского, расследовавшего смерть царевича, и, судя по всему, действительно имел место несчастный случай. Но даже если он был убит, то вряд ли по приказу Годунова.
– Понятно, – сказал Леня. – Ну, если так, то заочно прошу прощения у батюшки царя. А что за события, о которых ты упомянул?
– Девятнадцатого февраля следующего года по новому стилю начнется извержение андского вулкана Уайнапутина.
– При чем здесь Анды? – удивился кто-то из «астраханцев».
– А вот при чем. Извержения продолжались около двух недель. Было уничтожено несколько деревень, и город Арекипа, находившийся в семидесяти километрах от вулкана, тоже был наполовину разрушен от сопровождавших извержение землетрясений.