— Да, — проговорила она тихо, — вы правы. Я вас не держу. Зайдите к управляющему, он выдаст полагающуюся вам сумму. Но мне очень, очень жаль. Вас будет трудно кем-либо заменить.
— Незаменимых нс бывает, — произнес Антуан банальность и вышел из кабинета, не прощаясь.
Она устало провела рукой по лицу. Ее детище давало трещину. Она чувствовала это, но не могла понять причины.
И сейчас, во время своей традиционной прогулки, она усиленно размышляла об этой причине и не могла прийти ни к какому выводу. К гордости, с которой она смотрела на гостей «Обители», примешивалась горечь. Неужели она в чем-то ошиблась? Ведь все они кажутся такими довольными и счастливыми. Она была причастна к созданию этого счастья. Так в чем же она неправа?
Неприятности не приходят в одиночку. Когда она подошла к бассейну, то возле него увидела заплаканную Флоранс — высокую нескладную девушку из Бельгии, которая проводила в «Обители» уже второй месяц. Флоранс сидела на тумбе у бортика, и плечи ее вздрагивали, а из горла вырывался безутешный стон. Это было из ряда вон выходящее событие в их заведении. Мадам Брассер бесшумно подошла к ней и, присев рядом, обняла за плечи.
— Что случилось, Фло? — спросила она, как можно ласковее.
Та подняла на нее зареванные глаза и зарыдала еще громче. Мадам Брассер терпеливо сидела рядом. Она знала, что в таких случаях приставать с расспросами бесполезно, человеку необходимо дать возможность и время для того, чтобы эмоции выплеснулись наружу. При этом ни в коем случае нельзя оставлять его в одиночестве. Флоранс рыдала минут пять, затем рыдания сменились всхлипами, а еще минуты через две она положила голову на плечо мадам Брассер и затихла.
— Фло, — тихо сказала хозяйка «Обители», — я догадываюсь, что тебя кто-то обидел. Но кто бы он ни был, он не стоит твоих слез.
— Почему мне так не везет? — проговорила Флоранс, по-детски вытирая слезы. — Неужели я такая уродина, что ни один мужчина не хочет смотреть в мою сторону?
— Вовсе нет, — сказала мадам Брассер, — ты очень симпатичная, и у тебя, скажу честно, совсем неплохая фигура. Многие женщины дорого бы дали, чтобы иметь такую же.
— Значит, не во внешности дело, — сделала вывод Флоранс. — Надо мной висит проклятие. Вокруг меня очерчен круг, за который ни один мужчина не смеет переступить.
— Что за глупости, Флоранс? Где ты набралась этой чуши?
— Чуши? А как же еще это можно объяснить? Я вижу, что многие женщины, которые гораздо некрасивее меня, находят себе вполне привлекательных и мужественных поклонников. А я… — она скорчила гримасу, опять готовясь плакать.