— Элеонор, — сказала она серьезно. — Взять такси и уехать никогда не поздно. Я тебя не держу, но мне тоже кое-что начинает не нравиться…
— Хорошо, — перебила Элль и пожала плечами. Она ожидала вспышки возмущения со стороны подруги. Реакция Аделаиды ее удивила. — Если уже и ты подалась в сводни…
— Что?! — возмутилась Аделаида и свела брови в притворном гневе. — Я не сводня. Я — фея, добрая фея. Вылезай из машины!
Квартира Адель располагалась на третьем этаже вычурного дома в стиле ампир, построенного еще во времена Реставрации. Адель открыла дверь подъезда ключом и пропустила Элль вперед. Они прошмыгнули мимо мрачного консьержа, который все же успел одарить Аделаиду нелюбезным взглядом из-за стеклянной перегородки своей конторки.
— Зловредный старец, — шепнула Аделаида на ухо Элль. — Все не может забыть, как облапошился с полицейскими. До сих пор здоровается сквозь зубы. И чаевые принимает, словно я ему их должна. «Спасибо мадемуазель…» — Она наморщила лоб и выпятила нижнюю губу.
В лифте Адель придирчиво осмотрела Элль, вертя ее, как куклу.
— Ладно тебе, — недовольно сказала Элль. — Перестань, а то я рассержусь.
— Все, все… Больше не буду, — поспешила заверить та.
Элль чувствовала себя не в своей тарелке. Напористость Адели немного обескуражила ее. Значит, Аделаида решила ее с кем-то познакомить. Это вызывало у Элль досаду: никогда еще Адель не делала столь открытой попытки навязать ей знакомство. Однако она украдкой посмотрелась в зеркало на стенке кабины.
Лифт остановился, створки дверей с жужжанием услужливо разъехались в стороны.
— Приехали! — сказала Аделаида. Она не стала доставать ключей, ткнула пальцем в кнопку звонка и подмигнула.
Элль в ответ улыбнулась. Правда, улыбка у нее вышла натянутой. Адель состроила гримасу, которая должна была обозначать высшую степень осуждения.
Элль не выдержала и улыбнулась искренне.
— Так-то лучше, — проворчала Аделаида.
Дверной замок щелкнул, и темное дерево двери отплыло в сторону. Сначала Элль увидела необъятную, как показалось вначале, спортивного покроя рубаху бежевого цвета. Для того чтобы увидеть лицо человека, открывшего им двери, ей пришлось слегка поднять голову.
— Если ты желаешь увидеть это целиком, лучше отступи пару шагов назад, — негромко посоветовала Адель. — Я обычно так и делаю.
Сверху на Элль смотрели светло-карие глаза. В них прыгали смешливые искорки.
— Наконец-то, — произнес низкий с легкой хрипотцой голос, — а мы уж ломаем головы, куда вы могли подеваться.
Хозяин голоса отступил в прихожую. Молодой мужчина, открывший им двери, был очень высоким. Росту в нем метра два, не меньше, решила Элль, а может быть, и больше. Кроме спортивной рубашки с закатанными по локоть рукавами на нем были мягкие брюки кремового цвета; запястье левой руки охватывал металлический браслет часов. Внешне он больше напоминал собой баскетболиста или борца, нежели альпиниста, — широкоплечий, мощный. Элль ни капельки не сомневалась, что видит перед собой Луазо. У него были несколько крупные черты лица и красиво очерченный рот, а короткие вьющиеся волосы лежали на круглой голове плотной шапочкой. «Кого-то он мне напоминает, — подумала она и сообразила: — Ну да, античная скульптура — такая же характерная прическа и пропорции». У Адели всегда был неплохой вкус. Элль мысленно сравнила Луазо с Мишелем. Мишель был красив, хотя Элль сказала бы иначе: не красив, а смазлив: большие с грустной поволокой глаза, длинные прямые волосы — эдакий средневековый паж в вечной печали, гибкий и грациозный. Поклонницы, которых у Мишеля было хоть отбавляй, заходились от визга, когда он появлялся на сцене.