Спустившись на первый этаж, они прошли мимо консьержа, проводившего их подозрительным взглядом. Мрачный старик неожиданно рассмешил Элль.
— Что случилось? — спросил Джереми, открывая ей двери.
— Консьерж, — ответила Элль, пытаясь справиться со смехом, показавшимся ей чрезвычайно глупым. — Невообразимо смешной из-за своей серьезности и подозрительности старик, — пояснила она.
— Да. Мне Луазо рассказывал. Он вызвал полицию, когда Филипп помог Аделаиде попасть в ее квартиру.
Элль с наслаждением вдохнула морозный воздух. К ночи стало холодно, по тротуару мела легкая поземка, а асфальт покрылся тонкой ледяной корочкой.
— Вон моя машина, — сказал Джереми.
— Где? Ой!
Элль поскользнулась. Она упала бы, если бы Джереми не подхватил ее. Его прикосновение ударило, как током. Но он ничего не заметил или сделал вид, что ничего не замечает.
— Может быть, возьмете меня под руку?
— Да…
Она оперлась на его предплечье и почувствовала, что ноги стали тяжелыми и будто чужими.
Он привел ее к припаркованному метрах в десяти от них джипу.
— Это ваша машина? — спросила она, переводя дух, будто не шла рядом с ним, а бежала во весь опор.
— Привычка детства. Больше всего люблю именно этот тип машин, — ответил он, открывая ей дверцу и подсаживая Элль в машину.
— Спасибо, — поблагодарила она.
— Снег… — сказал он.
— Что?
— Посмотрите, какой крупный снег пошел.
И правда, с неба посыпались крупные хлопья. Тротуар прямо на глазах становился белым.
Джереми забрался в машину. Приборная панель джипа загорелась разноцветными огоньками, загудел обогреватель, волна теплого воздуха окутала ноги Элль.
— Согрелись?
— Спасибо.
— Тогда поехали.
Он вел машину молча. Элль затихла в широком кресле джипа, пытаясь осмыслить собственные переживания. Это у нее выходило плохо. Мелькание вывесок и рекламных щитов, горящих неоновыми огнями, не способствовало сосредоточению, скорее от него клонило в сон. Она скоро пришла к выводу, что если не заговорит с ним, то просто-напросто заснет в машине, и эта мысль показалась ей ужасной.
— Джереми, можно задать вам вопрос?
— Разумеется. — Он откликнулся сразу, словно ждал ее вопросов.
— Зачем вам понадобилось кочевать по Испании с цыганами?
— Я еще в армии увлекся фламенко. Когда окончился срок службы, решил познакомиться с ним ближе. А где еще это можно сделать, как не среди испанских цыган?
— Фламенко… Так вы музыкант?
— Точнее, композитор.
Элль вспомнила о глиняной дудочке, лежавшей в кармане у Джереми. Теперь ей стало все понятно.
— Вы — виртуоз!
Она увидела, как он улыбнулся.
— А мне можно задать вам встречный вопрос? Почему вы — Элль? А не Элеонор? Или это тайна?