Элль оглядывала зал. Непривычно было видеть его заполненным до отказа. В Семи Буках жителей насчитывалось едва больше пятидесяти, а в округе было с десяток ферм, но для маленького бистро Мари и этого было много. Людей в зале находилось явно больше, чем нужно, но, похоже, теснота никого не смущала. Играла музыка, слышались громкие голоса, и лилось вино. Танцующих пока не было. Мари и еще две женщины, одна из которых была та самая мадам Мэре, с которой Элль уже успела познакомиться во время очередного визита на почту, обслуживали сидящих в зале, разнося бутылки, стаканы и тарелки. Среди взрослых бегали подростки, на руках у мамаш сидели совсем маленькие дети, но в целом детей было немного.
Элль с надеждой взглянула на мужа. Сама бы она предпочла подняться в комнату и переждать, пока в зале снова не станет тихо и спокойно. Хотя ждать наверняка пришлось бы до поздней ночи, а возможно, и до следующего утра. Хорошо, что воскресенье бывает только один раз в неделю.
— У нас в комнате есть два стула, — сказал Джереми. — Я схожу принесу. А для вас, Рене, наверное, придется попросить стул у Мари.
— Мсье Моррон! Мадам!
— Вас зовут, — сказал Ле Бук. — Местный фармацевт.
Аптекарь уже сам торопился к ним, выбравшись из-за углового столика. Лица в зале поворачивались к Элль и Джереми, с интересом рассматривая их. Если атмосфера церкви заставляла сдерживать любопытство по отношению к незнакомцам, то здесь, у Мари, условности отпадали сами по себе, и пристрастному досмотру уже ничего не мешало. Друзья местной знаменитости, двоюродного племянника хозяйки заведения, вызывали интерес уже самим фактом близости к знакомому с детства вихрастому пареньку, отличавшемуся причудами, которые вдруг взяли и стали для него трамплином, забросившим «чудака» на недосягаемую для простого человека высоту. По слухам, бродившим по фермам уже целую неделю, и сами постояльцы Мари тоже были птицами большого полета: он — музыкант, знаменитый и заработавший музыкой себе кучу денег. Значит, пишет что-то стоящее, раз покупают. Да и художник с ними вон, а он мужик толковый, повидавший свет, с каким-нибудь вопящим накрашенным придурком, из-за которого не нюхавшие жизни девчонки теряют всякий разум, якшаться не будет. Она — молодая, красивая и умная… В общем, пара хоть куда. И Мари говаривала, что оба простые — без этой столичной спеси… Ну да по-другому и быть не может: племянник Мари здесь рос, а уехав, тетку и сына ее не забыл, сердцем не очерствел, не зазнался… Человек тянется к похожему человеку…
Подошедший фармацевт имел донельзя довольный вид. Его физиономия лоснилась от пота, и как всегда, он был суетлив и озабочен неизвестно чем.