— А что ты ищешь? — спросила Элль.
— Следы, — объяснил муж. — Кто бы это ни был, он должен был оставить следы.
— Из тебя не выйдет сыщика, — сказала Элль.
— Почему же? — Джереми сел прямо на пол и воззрился на нее снизу вверх. — Я кое-что понимаю: отпечатки пальцев разные там, зацепившиеся нитки… Ну и так далее.
— Сыщики все курят: кто трубку, кто сигары, — объяснила она.
— Горе мне! — сокрушенно посетовал муж. — Таинственный даритель цветов так и останется неизвестным. И кому он их преподнес, тоже останется тайной, покрытой мраком ночи.
— А действительно, кто? — спросила она. Если Элль и испытала мимолетное чувство досады, узнав, что фиалки принес не муж, то теперь появление букета на подоконнике представилось в неожиданном свете.
Джереми поднялся на ноги, снял со спинки стула рубашку.
— Аптекарь, — предположил Джереми, застегивая пуговицы. — Мне очень жаль, что это не я.
— Почему аптекарь?
— А кто еще? Героический эпос мы прочли, от лирики ты отбилась. Уверен, он сейчас вовсю кропает стишки и посвящает их тебе… А вчера ты с ним танцевала, и он тронулся окончательно.
— Не будь таким злым…
Одевшись, Джереми стал перебирать написанное ночью. Держа в руке ноты, он обратил к ней удивленное лицо.
— Злым? Это просто предположение. Кстати, ты хотела поставить цветы в воду.
Элль растерянно взглянула на букет, который по- прежнему держала на ладони.
— Даже не знаю. Я — то думала, что мне принес их ты.
— Я сегодня оборву все фиалки, которые встречу на пути, когда мы пойдем купаться. По дороге туда и обратно, — пообещал он. — Не потерплю соперника. Что с тобой? Ты расстроена?
— Да… — согласилась Элль. — Почему-то испортилось настроение. Бред какой-то. — Она и сама не понимала, откуда на нее накатило чувство тревоги.
Джереми положил ноты на стол, присел рядом с ней и обнял ее за плечи.
— Ну что случилось, малыш? Ты обиделась на меня?
— Нет. — Элль пожала плечами. — На тебя я не обиделась. Ерунда какая-то: я чего-то испугалась, и сама не понимаю чего.
Щемящая тревога не отпускала ее. Муж понял это. Он подхватил ее, посадил к себе на колени и стал тихонько покачивать, словно маленького ребенка. А Элль и на самом деле почувствовала себя маленькой и беззащитной, как младенец. Она прижалась к мужу, положила голову ему на плечо и закрыла глаза.
— Может, ты беременна? — вдруг спросил Джереми. Элль настолько удивилась, что тут же напрочь позабыла обуявшие ее непонятные страхи.
— С чего ты взял? — Она призадумалась.
— Ну… — Джереми замялся. — Ну, я вдруг вспомнил Эсмеральду. Ту библиотекаршу, которая стала моей первой учительницей музыки. Она сдружилась с моей матерью и часто задерживалась у нас в доме после уроков. Так вот… Эсмеральда вскоре вышла замуж, и как только забеременела, ее начали мучить всяческие страхи. Я хорошо помню: мать ее постоянно успокаивала. Они меня не стеснялись и частенько говорили прямо при мне.