— Спасибо, милый! С добрым утром.
Он удивился еще больше:
— За что?
— Как за что? — И Элль продемонстрировала ему букет. — Какие милые цветочки.
— Милые, — согласился Джереми, рассматривая букет так, словно видел его впервые. — Откуда ты их взяла? Мари принесла?
— Ты меня разыгрываешь? — спросила Элль. — Ты ночью работал?
— Было дело. Писал… Работал часа два всего, а сделал столько, сколько и за день иной раз не напишешь.
— А потом?
— А потом я уснул за столом и проснулся от того, что приложился к нему лбом, — сказал Джереми. — Мне не очень-то хотелось повторять этот трюк, и я забрался к тебе под одеяло. А что?
Элль молча гладила пальцем фиолетовые лепестки. Выходило так, что букет принес не Джереми.
— Что? — обескураженно повторил Джереми.
— Я думала, что фиалки нарвал мне ты, — сказала она. — Вышел ночью и принес… Надо бы их в воду поставить.
Она хотела встать, но муж удержал ее.
— Элль, идея проста и гениальна, но мне она как-то не пришла в голову — уж очень спать хотелось. — Он обнял ее. — Но я ничего не понимаю… Откуда они вообще взялись?
— Они лежали на подоконнике.
— Надо же… Это не Мари?
— Нет, — ответила Элль. Мари не заходила в комнату, когда они были там, и занималась уборкой только во время их отсутствия. Она приносила им цветы, но в вазе на столе стояли свежие розы, срезанные с кустов. Других цветов у Мари не было: она сама признавалась, что обожает именно розы, а к остальным цветам равнодушна. — Это не Мари. Это же фиалки. Дикие фиалки. Они не растут у Мари.
— А где они растут? — озадаченно поинтересовался Джереми. Он осторожно дотронулся кончиком пальца до цветочного лепестка. Тонкий лепесток прогнулся при прикосновении, и Джереми быстро отдернул руку. Вид у него был совершенно недоумевающий.
— Везде, глупый, — сказала Элль. — Кто-то нарвал букет и положил его на подоконник, пока мы спали. Видишь, он совсем свежий — роса еще не высохла.
— Вот как…
Джереми встал с кровати.
— Так-так… — задумчиво произнес он. — У моей жены появился таинственный воздыхатель.
— С чего ты взял?
На физиономии Джереми появилось озорное выражение:
— Ты хочешь сказать, что эти цветы положили на подоконник для меня?
— Очень может быть… После вашего вчерашнего успеха, мсье Моррон.
— Ужас, — сказал Джереми. — Никакого покоя от поклонниц.
Он надел брюки и стал ходить по комнате, разглядывая пол; затем подошел к окну, выглянул в него, присел на корточки и стал внимательно изучать подоконник. Элль с интересом следила за мужем.
— Дайте мне увеличительное стекло, — сказал Джереми. — Без него ничего не обнаружить.