— Любопытная вещица, — как ни в чём не бывало продолжал Зернов.
— Я понимаю — достоин презрения, — глухо проговорил Фёдор Иванович. — Мне стыдно смотреть в глаза людям, я теперь, как прокажённый, от меня шарахаются даже мои пациенты… Мне жить на свете не хочется из-за этих газет, из-за этих листовок. Ведь люди и в самом деле могут подумать и уже думают, что русский врач, советский врач продался фашистам, предал Родину. Вы понимаете?
— Понимаю, — участливо ответил Зернов. — Отлично понимаю. В жизни всякое бывает… А мне, вы думаете, легко обслуживать гараж полиции? А приходится, и машины ходят, как часы. Иной раз хочется взорвать каждую, хочется своими руками задушить каждого, кто садится в машину, а я говорю «гут, пан, гут», сдерживаю себя.
— А зачем сдерживать?! — воскликнул Фёдор Иванович.
— Поспешишь, людей насмешишь, да вдобавок пропадёшь ни за понюшку табаку. А нам погибать ещё рано, ой, как рано погибать, — говорил Зернов, прикуривая от зажигалки. — Всем уже известно, что вы сделали блестящую операцию коменданту. Я, например, лежавший когда- то у вас на операционном столе, не сомневался…
— Я проклинаю ту ночь, — вспылил Фёдор Иванович.
Зернов улыбнулся.
— Погодите, Фёдор Иванович, Давайте спокойно разберёмся в том, что произошло. После вашей операции фашисты лезут вон из кожи, чтобы и по радио, и в газетах и вот в этих листовках доказать, что русские на оккупированной территории лояльны, что они даже помогают гитлеровской армии. Как видите, прицел у них дальний… Я слышал, вас часто приглашают в немецкий госпиталь?
— Сегодня тоже приезжали — отказался. Ноги моей там больше не будет, — оживлённо ответил доктор.
— Вот это напрасно. Наоборот, нам очень нужна ваша дружба с комендантом. Как раз об этом мы вчера говорили в горкоме партии. В подпольном, разумеется. Быть может, ваша хирургическая операция поможет нашим боевым операциям. — Зернов немного помолчал, потом как бы между прочим произнёс: — Конечно, вас никто не собирается неволить, вы врач…
— Прежде всего я гражданин своей страны.
— Другого ответа мы от вас не ожидали, — обрадовался Зернов.
— Я готов выполнить любое задание горкома, — твёрдо заявил Фёдор Иванович.
— Спасибо за такую готовность, однако это не так просто. Враг силён и хитёр. А мы должны быть и сильнее и хитрее. Горком просит вас принять на работу одного очень нужного нам человека.
— И это задание горкома? — разочарованно спросил Фёдор Иванович.
Зернов рассмеялся.
— А вы что же думали — вам поручат взорвать комендатуру? — сквозь смех говорил он. — Нет, Фёдор Иванович, для таких дел у нас есть другие люди. Помните, сейчас любое, даже самое маленькое задание — очень серьёзное и очень важное, — предупредил он. — В нашей сегодняшней жизни, в нашей непримиримой борьбе нет мелочей, всё важно, всё нужно и за всё можно поплатиться жизнью. Будьте осторожны и, пожалуйста, не горячитесь, ничего не предпринимайте сами. Всё, что потребуется от вас, вы узнаете от Майи Александровны. И вот ещё что — не забудьте завтра посетить вашего высокого пациента коменданта Дикмана. Он предлагал вам свою дружбу, не отказывайтесь, больше того, сами напрашивайтесь на эту дружбу, — посоветовал на прощание Зернов.