Потом он снял одну сандалию Люсии и взял ее узкую ступню в руки. Его сильные пальцы начали легко скользить по ступне, а затем двинулись вверх по ноге. Они дразнили, возбуждали, ласкали то настойчиво, то робко, и от их прикосновений некуда было спрятаться…
Следующим утром они спустились в ресторан отеля, и Люсия наконец решилась начать тот неизбежный разговор, который она уже столько раз мысленно репетировала. Два последних дня придали ей смелости. Дэвид был таким внимательным к любому ее настроению, а их ночи были полны такой всепоглощающей страсти, что она больше не сомневалась — он действительно любит ее, пришла пора расставить все точки над i.
Дэвид допивал кофе. Девушка немного волновалась, но волна нежности снова поднялась в ней: он еще никогда не казался ей таким притягательным и желанным, как сейчас.
— Дорогой, — приступила она, и он сразу поднял на нее ласковые зеленоватые глаза. — Я бы хотела знать, что будет дальше? — Вопрос, от которого зависела вся ее жизнь, был задан.
Выражение лица Дэвида сразу как‑то неуловимо изменилось, но девушка не смогла понять, что означает это изменение.
— Ты имеешь в виду — что будет с нами? Мне грустно говорить об этом… К сожалению, праздник не может длиться вечно, на то он и праздник. Завтра нам придется уезжать отсюда: тебе в Мадрид, мне в Лондон.
— Но, Дэвид, это невозможно! — вскричала потрясенная Люсия. — Я не хочу с тобой расставаться! И не могу… Я люблю тебя и не вижу смысла дальше прятать ото всех свою любовь. Почему мы не можем быть вместе всегда?!
Дэвид осторожно взял ее руки в свои. С минуту он молча смотрел на девушку, и она все еще не могла понять выражения его глаз.
— Есть обстоятельства, девочка, которые, к сожалению, сильнее нас. Я счастлив с тобой, но я не могу нарушить свои обязательства перед Лиз.
— Но разве ты их уже не нарушил?! — Все пошло совсем не так, как она рассчитывала. Где‑то в животе у нее вдруг образовался холодный комок, который начал подниматься к горлу, мешая дышать.
— Пойми, дорогая… — мягко начал Дэвид, но она не дала ему договорить.
— Нет! — крикнула она так громко, что в их сторону повернулось несколько голов. — Я люблю тебя и хочу быть с тобой, а ты отвергаешь меня! Объясни же мне, что случилось?!
— К чему тебе мои объяснения? — Она посмотрела на него и увидела перед собой совсем другого Дэвида — словно все прожитые годы внезапно отразились на его лице и пролегли несколькими глубокими морщинами, которых она раньше никогда не замечала. — Объяснять что‑то — только мучить тебя, а мне это тоже нелегко. Ты должна поверить мне и понять, что человек в моем положении не может начинать свою жизнь сначала.