— Не кажется ли вам, — заговорил он, ласково копируя ее нравоучительный тон, — что сами движения дарят нам духовность? Стоит начать двигаться, и душа не останется безучастной… Я знаю поблизости одно кафе, где мы могли бы поговорить обстоятельнее.
Люсия посмотрела ему прямо в глаза: в его немного надменном взгляде не было ничего, кроме азарта.
— Мне не о чем с вами говорить. Танец должен быть маленькой жизнью, как и любовь… Маленькой, законченной жизнью. А вы остаетесь в своих рамках, не выходите из них ни на секунду. Чтобы танцевать, нужно верить в то, что вы танцуете. Иначе получится кривляние, а не танец. Или комплекс физических упражнений. Я говорю банальные вещи, но… — Ее голос звучал спокойно и уверенно. — Можно знать о чем-то и знать что-то. Между первым и вторым — бездна. Осведомленность и познание лежат в разных плоскостях, которые, возможно, даже не пересекаются. Ваши технично исполненные па — только топтание на нижней черте, сделайте прыжок, перескочите на верхнюю, это преобразит вас и вашу жизнь. Попробуйте, может быть, у вас и получится. Забудьте о руках и ногах, подчините хореографию настроению, потоку, которому нет конца и нет начала, в котором вы — только щепка. Сроднитесь со стихией — она вынесет вас к берегу. Останетесь самим собой — утонете. — Люсия резко оборвала монолог и хлопнула дверью.
Попытка выйти через запасной выход не увенчалась успехом: она столкнулась нос к носу с Соледад.
— Надеюсь, он пригласил тебя куда-нибудь? — поинтересовалась та.
— Извини, я уезжаю.
— А второе действие? — только и успела сказать Ла Валенсиана исчезающей за поворотом дочери.
«Боже мой, я говорила его фразами, я копировала Дэвида!» — с укоризной повторяла про себя Люсия в такси. Дорога показалась быстрой, а дом — пустым. Она сняла с себя одежду и подошла к зеркалу: отражение было, вне всяких сомнений, красиво. Волосы до самой талии! Бедра за последнее время округлились, во всей фигуре появилось что-то плавное, зовущее. Красота, предоставленная самой себе.
Глупости! Пора возвращаться к конспектам. Она надела халат, взяла сброшенное платье и, вместо того, чтобы повесить на плечики, запихнула в первый попавшийся пакет, решив больше никогда не надевать его.
Перечитав пять раз кряду один абзац и не поняв ни строчки, она закрыла книгу и вытерла мокрые глаза.
* * *
Через три месяца Люсия Эставес успешно защитила магистерскую работу по психологии творчества. Одна усталость сменила другую: вечеринкам и поздравлениям не было конца. Они с Пилар вот уже неделю только и делали, что перемещались из одной пирующей компании в другую. Кармела умирала от зависти и, как только смогла нанять маленькому Феликсу няньку, присоединилась к выпускницам.