Пол подозрительно повел носом:
— Пахнет лучше, чем в прошлый раз.
— Ты считаешь, что мой эксперимент с выпечкой картофеля не удался? — жалобно проскулила она.
— Местами удался. Теми, что не сгорели.
— Зануда! Будешь меня критиковать, не получишь паэльи.
— Это что-то испанское?
— Попробуй. — Она гордо поставила перед ним тарелку. — А я хочу тебе сказать, что больше не могу.
— Не можешь больше есть? Ты уже поужинала?
— Я больше не могу сидеть в четырех стенах! Вот! — Она взяла с подоконника газету с обведенным в красный квадрат объявлением. — Пойду психологом в богадельню. Этим людям нужно помочь, и я могу им помочь! Я им нужна!
— А по телефону им нельзя помогать?
— Опять сидеть здесь?!
— Разве тебе здесь не нравится?
— Ты приходишь только вечером, а я целый день смотрю в окно. Ты не представляешь, как это тяжело!
— А как же Букашка?
— Она уже большая. Джоанна справляется с ней лучше меня. Она чудесная женщина, в ней есть нерастраченное материнство. У нее, ты же знаешь, нет своих детей…
— Да, ты права, только…
— Пол, ты что, хочешь, чтобы я плесневела здесь с такой же скоростью, как булки в этой идиотской хлебнице, которую тебя угораздило купить на прошлой неделе?! Ни за что!
— Да, конечно, я тебя понимаю…
— Ты ничего не понимаешь! Я люблю вас с Букашкой, но мне тесно в одной лишь любви, я хочу возвращаться в нее и уходить, уходить и возвращаться…
— Но, Люсия…
— Эта Англия сведет меня с ума! Солнце последний раз светило в наши окна месяца два назад. Я каждый день жду его! Удивительно, как только здесь цветут деревья, я бы засохла на их месте! И потом… Здесь никому не нужен мой мадридский диплом!
Он оставил еду, встал, подошел к ней положил свои большие руки пианиста на ее покатые плечи. Люсия растерялась и утихла. Некоторое время он стоял так, не говоря ни слова. Тогда она повернулась и вопросительно посмотрела на мужа, мысленно отметив, что голубая рубашка гораздо больше идет ему, чем обычные белые, а новые очки в тонкой металлической оправе несомненно украшают его лицо, делая его взрослее и значительнее.
— Видишь ли, — сказал Пол, — я не сомневался, что когда-нибудь услышу от тебя то, что услышал сейчас. Правда, я думал, это произойдет немного позднее… Что ж? Место преподавателя психологии в Музыкальном колледже ждет тебя со следующего семестра.
— Пол! — Она спрятала лицо в складках его голубой рубашки — ей стало стыдно за свои упреки мужу, который, оказывается, уже обо всем подумал. — Пол, но как тебе это удалось?
— Мне очень помог Филипп, он поговорил с ректором. Они в свое время вместе учились: он, Филипп, Дэвид… — Пол Уильямсон вздохнул.