— Шумных вечеринок больше не предвидится, но не будем называть нашу уединенную встречу свиданием. Это одно из тех слов, которые я считаю банальными, даже, может, пошлыми.
— А еще какие слова вы считаете пошлыми?
— Любовники, например.
— Но ведь названия не меняют сущности вещей.
— Меняют. В название мы вкладываем свою оценку предмета или явления. Без оценок они нейтральны.
— Вы боитесь оценить нашу встречу с точки зрения нравственности?
— Нет, я боюсь, что это сделаете вы. Вам легче убежать, в юности мы более пугливы. Впрочем, мы говорим о будущей встрече, как о существующей и реальной. Это хороший знак. И, пожалуй, даже то, что вы назвали ее свиданием, меня теперь только радует.
— У нас в Испании все называют своими именами.
— У вас в Испании, я так понимаю, не мыслят свидания без любовных утех.
— А вы приглашаете меня на чашечку кофе?
— Если хотите, на стаканчик виски. Чтобы не быть совсем уж пресным.
Люсию раздирали сомнения. Она не знала, почему не отталкивает мужчину, который никоим образом не вписывается в ее жизнь, отказывалась понимать, хорошо или плохо то, что с ней сейчас происходит. За ее плечами трудились, как муравьи, ангелы, но смысл их работы вряд ли был понятен даже им. Только мудрая, далекая судьба знала, зачем она посылает своих гонцов. Люсии она представлялась худой, в белом плаще, с распущенными седыми волосами и — почему‑то — с глазами Лиз.
— Где и в котором часу вы хотели бы меня видеть? — по‑королевски вопросила Люсия со своего возвышения.
— В половине девятого я буду ждать вас на набережной, недалеко отсюда. Надеюсь, испанское происхождение не позволит вам рефлексировать, как это обычно делают англичанки. Вы знаете, я уже начал волноваться, придете ли вы.
— Я… постараюсь.
Выдернув руку из его цепких пальцев, она выскочила наверх. Прохладный ветер отхлестал ее по щекам, как это должен был сделать, по ее представлениям, Тони. Наступило ожидание колких намеков. Люсия не знала, как долго они находились вне общества, и близкий, уже четко вырисовывающийся берег, заставил ее испугаться. Более всего хотелось, чтобы никто, особенно Тони, не заметил ее отсутствия.
— Как вам наше надводное жилище? — подскочила любопытная Мари.
— Мне понравились ваши акварели.
— О, Дэвид вам и это успел показать?
— В первую очередь, — смущенно ответила Люсия.
— Я начала рисовать вместе с сыном, но ему надоело, как только он научился держать карандаш, а я все еще никак не успокоюсь.
— У вас есть ребенок?
— Да, мы его не взяли с собой в наказание. Представляете, подложил учительнице в карман сырое яйцо. — Она закатилась смехом. — На самом деле он еще слишком мал для кругосветных путешествий. И такой же толстый, как его отец.