Погожим воскресным утром Люсия проснулась раньше обычного. Судя по тишине в доме, братья еще спали — нужно как можно быстрее и незаметнее улизнуть из квартиры. Погулять одной — предел мечтаний. Она кое‑как привела себя в порядок, распутала нитяную ловушку под порогом (как только мальчишкам не надоели эти дурацкие шуточки!), сунула Бобби кость, чтобы он не выдал ее, и выскочила на улицу. Аккуратный утренний Лондон посетило долгожданное солнце, и двухэтажные, вызывающе яркие автобусы перекидывались солнечными зайчиками. Асфальт еще не успел высохнуть от ночного дождя, парки стояли свежевымытыми, птицы деловито чистили перышки казалось, вот‑вот перед лобовым стеклом автобуса откроются врата рая.
Люсия наблюдала за пассажирами и пыталась представить, кто из них куда направляется. Сама же она держала путь в Тэмпл — любимую часть города. Наконец ее остановка. Запахло стариной, чем‑то ценным, хранимым, настоящим. Она могла часами рассматривать здешние закопченные стены: каждый изгиб, каждое пятно, каждую грань фонарей. В это утро особенно приятно оказаться в закоулках, где притаилась, отстаивая свое право на жизнь, история. Сколько ночных дождей и утренних туманов видели эти здания! Но они не устают радоваться всему, что происходит вокруг: легкому ветру, снующим по делам служащим, даже новорожденным небоскребам, заносчиво посматривающим на этот заповедный уголок Лондона.
Бессмысленно плутая по извилистым улочкам, она наткнулась на фасад какого‑то посольства. Затейливое здание с островерхими башенками привлекло ее внимание. У входа стояли, как статуи, молоденькие, подтянутые стражники. Люсия подошла поближе и не смогла не улыбнуться, глядя на них. В своих огромных шапках, они, не желая того, веселили публику. Прохожие парни лет семнадцати задержались, испытывая профессиональное терпение королевских войск.
— Улыбнись, пожалуйста, смотри, какая отличная погода, — обращались они к самому молодому, с остреньким носом и круглыми серыми глазами.
— Когда‑то я служил в кавалерии, — вмешался в разговор мужчина постарше, по виду турист, — там самое постыдное — если тебя ударит копытом лошадь. Так это цветочки по сравнению с их службой. Не шевелись, не разговаривай, стой и только моргай глазами — и это в такой солнечный день! А в шапке, наверное, жарко…
Люсии стало жаль стражников: они ничем не показывали, что разговор им неприятен и вообще каким‑либо образом их касается. Но тут задиристая компания переключилась на нее:
— Красавица, пригласи его на свидание! А ты что стоишь как истукан, взгляни, какая девушка на тебя смотрит. Она тебе нравится?