— Мы будем встречаться, моя девочка, я никуда не исчезну. Тебя пугает разлука? Разлук не стоит бояться, даже длительных. Все мы у Бога на виду. Увидимся, если тому должно быть.
— Я не смогу ждать.
— А я и не заставлю тебя… — Маковски, будто почувствовав, что после этой фразы тревога оставила Люсию и робкая улыбка тронула уголки ее рта, поднял глаза. — Я приглашаю тебя послезавтра посетить мой дом. Придут гости. Я буду играть. Самая обыкновенная вечеринка, но в твоих силах сделать ее для меня необыкновенной.
— Как? Домой? — поразилась она. Ей вспомнились измученные глаза Лиз и неодобрительные взгляды яхтсменов. — А это удобно?
Он рассмеялся:
— Почему же нет? Мы уже довольно близко знакомы. К тому же там будет немало интересных людей. Мне будет приятно видеть тебя в своем доме.
— Я хотела спросить… Твоя жена. Как она отнесется к моему появлению?
— Так вот причина твоих сомнений! Не волнуйся, она будет рада встрече. Это не должно тебя беспокоить, если ты доверяешь мне. — Дэвид по‑отечески обнял озадаченную девушку. — Послезавтра. Челси. Малбери‑Уолк, пятнадцать. Восемь вечера. Запомнишь? — Он повторил координаты, загибая пальцы на ее ладони, поцеловал руку, остановил такси и, усадив Люсию на переднее сиденье, назвал адрес Филиппа. Машина тронулась. Дэвид исчез в сумеречной толпе.
* * *
— Люсия, звонила Соледад. Зайди к Филиппу. Он у себя, расскажет подробнее, — холодновато сообщила ей Эйприл.
Ее спокойный тон и без того часто раздражал Люсию. Она знала, что за ним ничего обидного не кроется, просто мать близнецов — очень уравновешенный человек, ее трудно задеть за живое. Но порой ее хладнокровность действительно переходит всякие границы! Так и сейчас. Скандала не избежать — Соледад не могла не рассказать о Маковски, а для Эйприл — все тихо и мирно. Вот бы и мне в ответственные моменты такую флегматичность, подумала Люсия, стуча в дверь отцовского кабинета. Филипп сидел сгорбившись, зарывшись в бумагах и, казалось, совсем не думал устраивать допрос.
— Наконец ты дома! — Он выбрался из вороха нотных тетрадей, потрепанных книг, свежих газет и предложил дочери стул: — Как прошел день?
— Спасибо. Хорошо.
— Мама звонила. Может, это не тема для обсуждения, но мне хотелось бы помочь тебе, у тебя, оказывается, не все просто.
Люсия зарделась. Она не могла запретить отцу говорить, у них никогда не было секретов друг от друга, но и позволить ему осудить свою любовь вслух было непросто.
— Не хочешь — не будем, — сказал Филипп, быстро взглянув на дочь. — Но ты выглядишь усталой, ты бледнее обычного, пропадаешь на целый день. Если бы я мог тебе чем‑нибудь помочь…