* * *
И до первых лучей рассвета Паблито говорил ей о том, что в этой жизни у человека всего четыре врага, но борьба с ними длительна и трудна. И первый из них страх — он подстерегает нас на каждом шагу. И тот, кто дрогнет и побежит, уже никогда ничему не научится и останется навсегда неспособным к настоящим поступкам.
— Но я знаю, как бороться со страхом, — улыбка промелькнула на губах Джанет. — Это так просто, надо только не убегать, и тогда вдруг становится уже ничего не страшно.
— Но дальше незаметно, как вор, подкрадывается худший враг — ясность, которая не дает сомневаться в себе, которая торопит, когда надо выждать, и останавливает, когда надо спешить. И тот, кто поддался ей, тоже не пойдет дальше, не сможет учиться и потеряет стремление. Но для тебя это самый легкий враг, Джанет, в тебе много сомнений, пожалуй, даже слишком много.
— А дальше?
— Дальше наступает третий враг, самый опасный, ибо дает иллюзию полной власти надо всем, и бороться с ним даже не хочется. Человеку силы доступно все.
— Все?
— Посмотри на меня, Джанет. Как ты, преуспевающий адвокат из богатой известной семьи, могла оставить могилу только что погибшей матери и ждущего тебя жениха, от которого ты очень зависела, — и оказаться здесь, в непроходимых дебрях, наедине с совершенно незнакомым тебе человеком, мужчиной, индейцем? Как, не любя, ты готова была отдаться? Как могла увидеть тигра, которого здесь и быть не может? Как ты могла потерять сознание от прикосновения органа, размеры которого могут быть только плодом больного воображения или карикатурой? Как, Джанет?
— Я почувствовала, что ты можешь открыть мне себя, а мне это было необходимо.
— Это я захотел этого. Захотел, потому что ты настоящая, и было бы обидно оставить тебя угасать в плену твоих заблуждений.
— Но я не знаю… имени этого врага.
— Этого и не нужно. Ты создана творить, и победы над двумя первыми противниками тебе достаточно.
— А четвертый?
Паблито убрал прядь золотистых волос с ее влажного лба.
— О нем не надо задумываться. Он непобедим. А теперь поднимайся. Сюда ты больше не вернешься. С собой ли у тебя твои любимые вещи?
— О да! — воскликнула Джанет, удивившись, что за время пребывания здесь она даже не вспомнила о них.
— Идем же.
Паблито взял девушку за руку, и она почувствовала железную силу его пальцев. Он шел не оборачиваясь и четко впечатывая шаги в белую легкую пыль дороги. У края леса Джанет порывисто обернулась, чтобы в последний раз увидеть ветхий дом, где узнала саму себя.
— Никогда не надо оглядываться назад, — все так же не повернув головы, остановил ее Паблито.