Джанет напряженно слушала, мало понимая, но всем своим существом внимая этим странным речам.
— А Стив… Из него ушла жизнь, понимаешь?
— Да. Но почему, ведь он совсем еще не старый?
— Жизнь коренится в любви, это так. В любви, то есть в великодушии и действии. Но есть и другая любовь — смутный порыв, сам в себе находящий пищу. И только она прозревает таинственное сходство всех явлений, единой вспышкой озаряя непонятное. И он потерял эту любовь.
И еще не сознавая, что говорит, лишь смутно догадываясь о верности своего предположения, Джанет тихо спросила:
— Это случилось после того, как мы встретились с ним в Швейцарии?
— Умница.
— Так он любил Руфь?! — Назвать эту женщину бабушкой было, конечно же, невозможно.
— Да. И с ее смертью живая жизнь оставила его. Она, конечно, была фантастическая женщина, одаренная по-женски так, как бывает, может быть, раз в столетие.
— Откуда ты знаешь?
— Сейчас мы говорим не об этом. Мы говорим о тебе, правда? — Жаклин мягко положила свою крошечную руку на подтянутое к лицу колено падчерицы, но это прикосновение показалось Джанет прожигающим насквозь. — Ты бьешься в каменном колодце плоти, омраченная всеми темными страстями, — но этого не надо бояться. Милош дал тебе то, чего большинство добивается годами и чаще всего не получает вообще. А он сделал тебе царский подарок, и чем глубже яма, в которой ты находишься сейчас, тем яснее и светозарнее будет тот день, когда от нынешнего бунта страстей останется лишь завоеванная свобода и умиротворенный разум. — Жаклин внезапно спрыгнула с подоконника и метнулась в глубину комнаты. — Посмотри. — Она протянула Джанет зеркальце. — Видишь, в твоем лице борются два начала. Твои глаза ясны и невинны, несмотря ни на что, зато рот… Рот говорит о том, что ты еще не дошла до дна колодца. — Жаклин вдруг порывисто прижала к себе девушку. — Я очень люблю тебя, Джанет! Я знаю, каких мук стоила ты родителям! И потому прошу тебя: иди своим путем, каким бы черным он тебе ни казался. Не бойся ничего. Исполняй свои желания, помни: нереализованные желания ведут к бесплодию, к смерти… А теперь иди, Ферг уже давно мечтает попрыгать с тобой под дождем. — И Жаклин буквально вытолкала Джанет в детскую.
Последние три дня перед отъездом Джанет провела как в полусне. И ясность, и взрослость снова оказались мнимыми, окружающий мир опять доказал ей свою непостижимость. Пат, не дождавшись отъезда дочери, вылетела в экзотическую Украину, очарованная ее печальными, текучими, как вода, песнями, и поэтому Джанет прощалась только с Шерфордами. Ферг, выглядевший по росту четырехлеткой, а по разговорам — школьником не ниже третьего класса, сунул ей огромный пакет для Милоша, а Жаклин молча прикоснулась губами к ее виску. Стив повез ее в Филадельфию. И Джанет не выдержала: