Маша.
У меня все кипело и разрывалось внутри…
Я старалась не вспоминать то, что произошло между мной и Даниилом много лет назад, потому что до сих пор испытывала боль. Сейчас, с высоты прожитых лет, я смотрела на ситуацию совершенно другими глазами и понимала, что и тогда можно было решить все по-другому.
Сев на кухне с чашкой чая, я задумалась, вспоминая…
…Мне было девятнадцать лет, я училась на третьем курсе мединститута, время от времени встречаясь с Данькой Городницким. Так, вялотекущий роман без взаимных обязательств. Он всегда красиво ухаживал, если мы занимались в разных местах, подкатывал за мной к корпусу на красной «семерке», вальяжно облокачивался на открытую дверь, поигрывая черными очками. Я сбегала с крыльца, повисала на его шее, он неизменно доставал из салона машины цветы… Потом мы ехали куда-нибудь, проводили вместе время, гуляли. Встречаться в более интимной обстановке мы могли нечасто – как всегда, проблема места, но, когда выпадал случай, мы его не упускали. И, разумеется, доигрались…
Когда я обнаружила, что жду ребенка, первой реакцией был страх – что делать, как быть? Нам оставалось еще три года учебы, потом интернатура, да и речи о женитьбе у нас никогда не шло… А растить ребенка одной с двадцати лет – перспектива странная. Конечно, любой вправе мне возразить, что, мол, нужно было думать головой и все такое, но кто из нас думает этой самой головой в девятнадцать лет? Словом, я решилась на разговор с Даниилом, чтобы узнать его мнение по поводу случившегося со мной. С нами.
Нужно было видеть это лицо… эти испуганные глаза, эти задрожавшие пальцы, щелкающие зажигалкой.
– Это точно? – он даже не смотрел на меня.
Мы сидели в кафе, я с трудом сдерживала слезы, Данька курил, рассеянно глядя куда-то поверх моей головы. Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова больше, чтобы не зарыдать.
– Черт… – на его лице застыло выражение досады и недовольства. – Машка, ну, ты ж не маленькая – надо было как-то…
– Да? Мне? А тебе – не надо было как-то…? – подняв на него глаза, еле проговорила я, кусая губы. – Почему только я должна была думать, а ты нет?
Даниил молчал, думая о чем-то.
– Слушай…и что делать теперь? – спросил он после долгого молчания.
– В смысле?
– Ну, в том самом смысле. Жениться будем, что ли? – что-то в его голосе не было слышно радости по этому поводу…
Я вскинула подбородок и запальчиво заявила, что не собираюсь таким образом входить в их семью и продолжать славный род докторов Городницких. Данька невесело засмеялся и постучал меня по лбу согнутым пальцем, мол, дура ты, дура.