Второй еще моложе. Тоже в черном, только более свежем, будто только из ателье. Длинные черные волосы до плеч обрамляли узкое бледное лицо. Взгляд черных глаз холодный, спокойный. Несмотря на худощавость, держится спокойно и расслабленно.
— Помоги проснуться, — сказал он и первый парень несколько раз ударил Олега в живот.
— Хватит, Калач, — остановил его парень, он пристально посмотрел Царёву в глаза и спросил:
— Проснулся, комендант?
— Александр, — выдавил Олег, с отбитыми ребрами разговаривать не очень удобно.
— Да, — с улыбкой согласился брюнет, — Это я. Полгода назад ты меня чуть не поймал в Южной Америке, а ведь был так близко. Зато я тебя поймал удачно.
Брюнет улыбнулся, а Калач смотрел на него с застывшей ухмылкой на лице.
— Ты ведь помнишь, кто я, — мягким тоном спросил Александр, — Я просто хочу убедиться.
— Помню, — ответил Олег, — Единственный в вашей шайке даунов с нормальным погонялом.
Калач замахнулся, но Александр остановил его.
— Не надо, — сказал он тоном психотерапевта, принимающего пациента, — Господин комендант находится в беспомощном положении. Оскорбления — это всё, что он может. Не будем осуждать его за это.
— Чё те надо, доктор? — буркнул Царёв.
— Вот это правильный вопрос, — улыбнулся Александр, — Отдай то, что принадлежит нам.
— Вам ничего не принадлежит, — ответил Олег.
Александр отвернулся, дошел до противоположной стены, резко повернулся к нему и состроил на лице мыслительную гримасу.
— Да, — сказал он, наконец, — Ты тоже имеешь право расстраиваться. Да, ты, пожалуй, прав, мы первые поступили нечестно. Мы не должны были забирать из города ваше имущество. Поэтому я очень прошу вернуть только наши. 373 черных ящика. Зеленые, армейские, можете оставить себе.
— Каким образом? — усмехнулся теперь Олег.
— А, ну да, — Александр изобразил сострадание на лице, — Ты ведь привязан, бедный, беспомощный. Мы устроим обмен. На нейтральной пока еще территории.
Он достал карту, нарисованную на шкуре животного, и расстелил её на полу перед Олегом. На ней достаточно точно была изображена «полоса жизни», где обозначались границы поселений. Из почти тысячи земель более двух десятков уже были окрашены в черный цвет.
— Вот здесь, — он ткнул пальцем в один из квадратов в середине карты, — Глиняная деревня. Кажется, так они себя стали называть. Ты знаешь, неплохую посуду поставляют всем вокруг. Хорошо живут. Пока. Мы договорились?
— Обменяешь меня на твои ящики? — уточнил Олег, — А что потом?
— Потом? — Александр задумался, — Когда мы победим, я отрежу тебе ноги и руки. Добро?