«И он проснулся. Жена будила его, — завершал свое повествование Толстой, замечая: — Какой из тех трех путей избрал молодой царь, будет рассказано через 50 лет».
Что выбрал молодой царь, писатель узнал после встречи государя с земствами в январе 1895 года. Самодержец бросил в лицо собравшимся, чтобы никто даже не мечтал о каком-либо участии в управлении страной. Люди сочли себя оскорбленными. Лев Николаевич встречался с одним из депутатов, присутствовавшим на том памятном приеме. В выражениях депутат не стеснялся: «Вышел офицерик, в шапке у него была бумажка; начал он что-то бормотать, поглядывая на эту бумажку, и вдруг вскрикнул «бессмысленными мечтаниями», — тут мы поняли, что нас за что-то бранят, ну к чему же лаяться?»
Конечно же, к такому выбору царя Толстой отнёсся резко отрицательно. Даже начал работу над статьей о «бессмысленных мечтаниях», желая опубликовать ее в России. Потом понял, что цензура не позволит статье увидеть свет, и оставил эту идею. Сейчас граф раскопал в своих архивах и взял наброски с собой, намереваясь или зачитать публично или, в крайнем случае, подарить самодержцу, уведомив, что там всё про него:
«Ребенок начинает делать какое-нибудь непосильное ему дело. Старшие хотят помочь ему, сделать за него то, что он не в силах сделать, но ребенок капризничает, кричит визгливым голосом: «Я сам, сам», — и начинает делать; и тогда, если никто не помогает ему, то очень скоро ребенок образумливается, потому что или обжигается, или падает в воду, или расшибает себе нос и начинает плакать. И такое предоставление ребенку делать самому то, что он хочет делать, бывает если не опасно, то поучительно для него. Но беда в том, что при ребенке таком всегда бывают льстивые няньки, прислужницы, которые водят руками ребенка и делают за него то, что он хочет сделать сам, — и сам не научается, и другим часто делает вред».
Перечитав ещё раз своё творение пятилетней давности, писатель нахмурился… Нет, не подойдёт — слабовато… придётся ещё объяснять, что под няньками он имел в виду русскую бюрократию в виде стаи «жадных, пронырливых, безнравственных чиновников, пристроившихся к молодому, ничего не понимающему и не могущему понимать молодому мальчику, которому наговорили, что он может прекрасно управлять сам один»…
Покачав головой, Лев Николаевич решительно взял в руки карандаш и на обороте размашисто начертал:
«Вас, вероятно, приводит в заблуждение о любви народной к самодержавию и его представителю — царю то, что везде, при встречах Вас в Москве и других городах толпы народа с криками «ура» бегут за Вами. Не верьте тому, чтобы это было выражением преданности Вам, — это толпа любопытных, которая побежит точно так же за всяким непривычным зрелищем. Часто же эти люди, которых Вы принимаете за выразителей народной любви к Вам, суть не что иное, как полицией собранная и подстроенная толпа, долженствующая изображать преданный Вам народ»(*)… Ну вот так-то лучше… Конечно еще не очень, но время подправить ещё имеется..