– Надеюсь, вы позволите упомянуть о вас в разговоре с графиней Романи? – дружелюбно спросил он. – Я уверен, что она вас примет, коль скоро вы этого захотите.
Я изобразил на лице досаду и сделал рукой резкий нетерпеливый жест.
– Дело в том, – наконец ответил я, – что я очень не люблю разговаривать с женщинами. Они нелогичны, а их легкомыслие и ветреность меня утомляют. Однако вы столь ко мне расположены, что я попросил бы вас кое-что передать графине, если вы, конечно же, не возражаете. Мне не хотелось бы без особой нужды вас обременять, к тому же, возможно, вам в ближайшие дни не представится случай ее увидеть.
Он чуть покраснел и неловко повернулся. Затем с некоторым усилием ответил:
– Напротив, я увижусь с ней нынче же вечером. Уверяю вас, что с удовольствием передам ей любое приветствие, какое вам будет угодно.
– О, это не приветствие, – спокойно ответил я, внимательным взором подмечая признаки смущения на его лице. – Просто некоторые факты, которые, однако, помогут вам понять, почему мне так хотелось повидать ныне покойного молодого человека. В пору моей юности граф Романи-старший оказал мне неоценимую услугу. Я никогда не забывал его доброты – моя память крепко хранит и добрые, и злые дела, – и мне всегда хотелось отплатить ему наиболее подходящим образом. У меня с собой есть несколько практически бесценных самоцветов, я сам их выбирал и хранил для подарка сыну своего старинного друга просто как обычные сувениры или же как выражение благодарности за прежде оказанную мне его семьей поддержку и помощь. Его внезапная кончина лишила меня удовольствия осуществить это намерение, но, поскольку эти драгоценные камни для меня совершенно бесполезны, я исполнен желания передать их графине Романи, если та соблаговолит их принять. Они принадлежали бы ей, останься ее муж в живых, и должны принадлежать ей теперь. Буду вам премного обязан, если вы, синьор, сообщите ей эти факты и узнаете ее пожелания касательно этого дела.
– С удовольствием исполню вашу просьбу, – ответил Феррари, одновременно собравшись уходить. – Горжусь тем, что выполняю столь приятное поручение. Красивые женщины обожают драгоценные камни, и кто их за это упрекнет? Сверкающие глаза и сверкающие бриллианты так дивно смотрятся вместе! Полагаю, мы станем часто видеться.
– Не сомневаюсь, что так, – тихо ответил я.
Мы обменялись дружеским рукопожатием, я ответил на его прощальные слова с мимолетной холодностью, которая уже вошла у меня в привычку, и на этом расстались. Из окна гостиной я видел, как он легко сбежал по лестнице и вышел на улицу. Как же я его проклинал, когда он зашагал прочь своей небрежной походкой, как же ненавидел его учтивое очарование и непринужденные манеры! Я наблюдал за тем, как ровно он держит изящную голову и плечи, я заметил его уверенную осанку и безмерное тщеславие. Само поведение этого человека говорило о его полном довольстве самим собой и об абсолютной уверенности в светлом будущем, которое откроется перед ним, когда истекут положенные полгода напускного траура по моей безвременной кончине. Один раз он остановился и оглянулся, затем приподнял шляпу, чтобы охладить голову дуновением ветерка. Полная луна освещала его лицо, высвечивая профиль, словно изящно изваянную камею на фоне темно-синего вечернего неба.