Витте почувствовал, как стены кабинета теряют свои чёткие очертания и расплываются. А, ведь день так хорошо начинался…
– Сергей Юльевич, – откуда-то издалека донёсся голос самодержца, и этот голос был отчётливо ироничен.
«Чёрт, да он издевается! – птицей в клетке метались в голове Витте сумбурные мысли, – надо собраться! Собраться и дать отпор! Не молчать! Только не молчать! Говорить всё, что угодно, лишь бы отвлечь… Хотя нет, отвлечь не удастся… А, может быть, тогда упасть без чувств и сослаться на качку?»
– Сергей Юльевич, господин министр, – прозвучало ещё раз уже в непосредственной близости. Витте усилием воли сфокусировал зрение и отпрянул – на него смотрели глаза чьи-угодно, но только не хорошо знакомые глаза Николая II – голубые, скучающе-рассеянные глаза великовозрастного гедониста. Сейчас об этот взгляд можно было порезаться.
– Я не давал команды падать без чувств, господин министр, – сухим глухим голосом продолжил император, – я скажу, когда это надо будет делать, когда это будет правильно и даже необходимо, а пока не соблаговолите ли прояснить, чья была идея – приравнять долг в серебре к эквиваленту в золоте, да ещё по такому курсу, что наши обязательства увеличились сразу на 50 %?
Сердце Витте ухнуло в преисподнюю. Эта “идея” материализовалась, когда при переходе на золото Россия перевела на новый золотой рубль и все свои прежние долговые обязательства, заключенные в серебряных рублях. Один только государственный долг по внутренним займам, перешедший большей частью в руки Ротшильдов, составлял в 1897 году 3 млрд рублей – в весе слитков серебра это 70 312 тонн. Переводя же этот трехмиллиардный долг на новый золотой рубль без оговорки, его вес в серебре увеличили на 25 304 тонны. Именно после этой операции Витте стал рукопожатным лицом среди банкиров, а вот теперь имеет риск стать своим среди каторжников.
Остаток разговора Сергей Юльевич помнил смутно. Встряхнулся он только в конце, когда император, насмешливо глядя ему в переносицу, попросил никуда не отлучаться и зайти ещё раз – на этот раз с министром путей сообщения для доклада, почему первоначальная смета Транссиба в 300 млн рублей уже сейчас превышена более чем в два раза?
Теперь министр финансов Российской империи Сергей Юльевич Витте сидел в приёмной и ему было дурно. Точно так же дурно было и сидящему рядом с ним управляющему министерством на Певческом мосту – Владимиру Николаевичу Ламздорфу. Вопрос “что делает МИД для урегулирования отношений с Китаем после восстания ихэтуаней, какую выгоду извлечёт Россия из участия в коалиции?» поставил дипломата в тупик, а контрольным выстрелом в голову оказался следующий: “Что делает МИД для сбора информации о зверствах британцев в Южной Африке и каким образом он планирует использовать информацию о тактике выжженной земли, концлагерях и прочих нецивилизованных методах войны против буров?»