Однако причины формирования рассматриваемых топонимов могли быть обусловлены не только нехваткой конкретных сведений о Восточной Европе, но и отсутствием в них потребности у той аудитории, для которой предназначалось создаваемое сочинение. По-видимому, для потребителей такой топонимии, в первую очередь, была важна определённая географическая идея — воплощением которой и служил топоним, — а не её детализация.
Глава 5. Значение арабографичных письменных памятников для этимологизациии названия «Матери городов русских» (по поводу гипотезы С. Г. Кляшторного)
(В. В. Тишин)
В одной из последних своих работ петербургский тюрколог С. Г. Кляшторный выдвинул гипотезу об этимологизации названия Киев как qïj oba/ova «пограничный городок, крайний городок», восходящее соответственно к тюрк. qïj «край, берег, предел, граница» и oba/ova со значениями «войлочная юрта», «семья кочевника», «место жительства рода, племени; место оседания рода, племени», «селение, городок»[207].
Археологические свидетельства действительно позволяют относить возникновение города на месте Киева к хазарскому периоду. В догородской период здесь было поселение волынцевской культуры VIII–IX вв., синтезировавшей оседлые и степные элементы, характерные для салтовской культуры и традиционно связываемые с булгарами[208]. Последние сидели здесь прочно и долго: древнейшие городские слои и наиболее ранние погребения в Киеве относятся к первой половине X в., и, хотя они связываются преимущественно со скандинавами, здесь встречаются также погребения (трупосожжения) салтово-маяцкого облика[209]. В то же время существование на правобережье Днепра, в лесостепной зоне погребений перещепинского типа, соотносимых А. В. Комаром с хазарами, позволяют сделать предположение о проникновении последних на левый берег Днепра уже в последней четверти VII в., а на правый берег — в начале VIII в.[210] Таким образом, все основания говорить о тюркоязычных элементах в регионе имеются. Так, если рассматривать Киев как форпост на северо-западных рубежах Хазарского каганата, есть возможность предполагать, что в VIII–IX вв., до захвата Киева скандинавами, административные функции здесь выполняла булгарская аристократия.
Тем не менее лингвистическая сторона гипотезы С. Г. Кляшторного требует некоторых поправок.
Слово, которое С. Г. Кляшторный считал основой первой части этимологизированного им названия, қый ’берег, край’ зафиксирован в чагатайском и староосманском языках, в то время как башкирский и алтайский языки демонстрируют более узкие, вторичные значения