— А детали?
— Радиодетали у меня есть, — успокоил его Эрл. — Ты помнишь, я ведь увлекался прежде радиотехникой. Передатчики, правда, не умел собирать, но как-то на Всемирном конкурсе юных техников получил одну из десяти тысяч третьих премий за наиболее оригинальную конструкцию цветного карманного телевизора.
Уран колебался.
— А что нам задали по стереометрии на завтра? — осторожно поинтересовался он и после того, как Эрл ответил, схватился за голову — в двадцатом веке на дом задавали меньше!
— В двадцатом веке всё было по-другому, — подхватил Эрл, — взять, хотя бы, моего дедушку. Он рассказывал, что у него, когда он учился в десятом классе, была маленькая записная книжечка, куда он заносил формулы по тригонометрии и алгебре и все доказательства по стереометрии. Дедушка называл её «Справочником юного математика» и никогда не расставался с нею. Когда он шел к доске, она лежала у него в рукаве. А попробуй теперь! Теперь на столе учителя стоит телевизор, и учитель видит всё, что делается за его спиной.
— Как, говоришь, твой дедушка называл эту книжечку? — переспросил Уран, думая, очевидно, совсем о другом.
— «Справочником юного математика». А еще на её обложке был эпиграф: «Лучше славная кончина, чем позорное житьё!» Мой дедушка учился только на четверки.
— В наше время твой дедушка не добрался бы до шестого класса, — вздохнул Уран и, помолчав немного, смущенно добавил, — ты, всё-таки, диктуй в микрофон так, чтобы никто не услышал. Сейчас даже школьники против подсказки.
И он вздохнул еще раз.
На уроке стереометрии, кроме Урана, учительница вызвала ещё двух учеников; каждый должен был доказать одну теорему.
Уран обернулся на Эрла. Внешне Эрл был совершенно спокоен. Перед ним на столе лежал открытый на нужной странице учебник по стереометрии.
Прислушиваясь к слабому голосу, доносившемуся из кармана, где лежал микроприёмник, Уран стал нажимать одну за другой клавиши на пульте управления, рядом с доской; на доске зажигались буквы и цифры, складываясь в ровные аккуратные строчки.
Через пятнадцать минут учительница заметила, что доказательства трех различных теорем выглядят совершенно одинаково. Это настолько её поразило, что она забыла вопрос, который только что собиралась задать всему классу.
— Вы что-то делаете неверно, — проговорила она, — вот ты, Патрокл, один только ты теорему доказываешь верно. Твои друзья списывают твоё доказательство.
Она укоризненно покачала головой.
— Как будто не знаете, что каждая теорема доказывается по-своему. Ты, Патрокл, продолжай, а вам, Уран и Мир, вам я вынуждена поставить сегодня неудовлетворительные отметки.