Он окончательно пришел в себя и сейчас откровенно глумился.
— А знаешь, меня ведь даже не посадят. Представь себе. Я расскажу, что меня пытали, и я себя оговорил. Твоему дружку еще и достанется. А меня отпустят. Я не при чем.
А ведь действительно может так получиться. Я оглянулась на Димыча, в надежде, что он успокоит и скажет, что Володин зря похваляется, и от правосудия ему не уйти. Или еще какую-нибудь ерунду. Но чтобы я поверила, что все сказанное Андрюшей — просто бравада. Димыч на меня внимания не обращал, втолковывал что-то Вадиму и в нашу с Володиным сторону не смотрел.
Я посмотрела на ухмыляющуюся Володинскую рожу и пожалела, что не настоящий пистолет у меня в руках. Был бы настоящий, честное слово, застрелила бы скотину. Как раз момент подходящий — никто на меня не смотрит, никто не остановит. А потом пусть сажают. Зато за Карину отомщу. А может, Димыч меня отмажет как-нибудь по старой дружбе. Придумает какое-нибудь состояние аффекта или еще что. Жалко, что пистолет у меня газовый!
Но Володин-то об этом не знает! Не пристрелю, так хоть напугаю мерзавца. Пусть почувствует, каково человеку перед смертью. Каково было Карине осознавать, что через пару секунд для нее все закончится. Вообще все. Дальше только тьма, и ничего нельзя сделать.
— Я тебя убью сейчас, — сказала я как можно тверже и посмотрела Володину прямо в глаза.
Ничего в тех глазах не было интересного, но видно мне удалось его напугать все-таки. Улыбаться он перестал и тоже с надеждой посмотрел на Димыча.
— Ты чего, дура? Брось пистолет. Эй, вы! Она меня убьет сейчас.
— Убью, — подтвердила я, большим пальцем нащупав какую-то штучку сбоку. Кажется, на пистолетах предохранитель есть. В кино всегда народные мстители, вроде меня, про него забывают и попадают впросак. Но со мной этот фокус не пройдет, у меня осечек не будет. Уж если убить Володина не получается, так пусть хоть наплачется вдоволь. За Каринку. И за несчастную богачку Анну.
Я подцепила штучку большим пальцем и сдвинула ее вверх. Володин это заметил и забеспокоился еще больше.
— Она меня убьет! — заорал он в голос. — Скажите ей!
— Не убьет, — отмахнулся Димыч. — Сиди, не дергайся.
— Брось пистолет, дура!
— Поосторожней там, — обратил, наконец, внимание Захаров. — Не вздумай никуда нажимать.
Я навела пистолет Володину между глаз, ухватив для верности двумя руками (все-таки тяжелый он на самом деле) и сказала твердо:
— Сдохни, сволочь!
Пафоса моего хватило только на эту фразу. На курок я нажала неправильно, рывком. Или не на курок, а на спусковой крючок, если по-умному.