— Свет, что случилось?
— Капец мне, вот что случилось, — сказала Светка обреченно. — Вляпалась я в историю по самое не хочу.
— Да в какую историю-то?
Светка села напротив меня и заглянула в глаза.
— Это правда, что у Карины записку нашли, в которой обещают золото вернуть?
— Правда, — кивнула я.
— Ты сама ее видела, эту записку? Своими глазами? Сама читала?
Я молча кивала, не понимая, чего Светка привязалась к этой злосчастной записке.
Светка схватилась за голову и сказала совсем тихо:
— Все, я пропала.
— Да что случилось-то? — чтобы услышать, наконец, в чем дело, я тряхнула ее за плечи. — Рассказывай нормально, хватит причитать.
— Тебе легко говорить, — взорвалась вдруг Зотова. — А мне капец, поняла! Карина записку получила, так? В записке сказано, что золото отдадут, если придет, так? Она пришла, а ее убили, так? Значит, золото украл убийца! И у кого золото, того и сажать надо!
— Ну, и что?!
— А то, что золото — вот оно!
Светка сунула руку под подушку, вытащила прозрачный пакет и высыпала из него на стол внушительную кучку изделий ювелирной промышленности. Пара колец скатились со стола и пропали из виду где-то под ногами.
Я уставилась на нее, совершенно сбитая с толку.
Светка вдруг всхлипнула как-то протяжно, с подвывом и, упав лицом в подушку, затряслась в рыданиях.
— Свет, откуда оно у тебя?
Поднявшись, она зашептала, торопясь и захлебываясь слезами:
— Оттуда! Это я его украла, я! Но я не убивала! Вот чем хочешь клянусь, не убивала я. Думала, пусть она понервничает, а я потом отдам. Вернее, подброшу в каюту или на работе куда-нибудь. Но я не убивала! А теперь получается, что это я Карину. А это не я. Честное слово!
— Зачем? — никак не могла я взять в толк. — Зачем оно тебе понадобилось?
Слово «украла» я произнести не могла. Даже повторить за Светкой не получалось. Этим словом я как будто ставила на ней крест, клеймо, которое никуда потом не спрячешь, не выведешь, ничем не замаскируешь. И которое не позволит нашим отношениям быть прежними. Даже если ничего не подтвердится, если окажется, что Светка не виновата ни в чем, все равно между нами будет стоять это страшное слово.
— Зачем оно тебе?
— Да ни зачем. Я злая на нее была, хотела проучить как-то, отомстить. Но чтобы не знали, что это я. Думала, пусть помучается, попереживает — меньше будет по сторонам пялиться, глазастая наша. Вот и взяла. Хотела отдать потом, через пару дней. И не успела. А теперь получается, что это я Каринку убила. А это не я. Не я это! Не я!
— Да никто на тебя и не думает, — я старалась говорить как можно убедительней, потому что не нравилось мне очень Светкино состояние. Она как будто не слышала меня вовсе, а только повторяла это свое: «Не я это! Не я!»