— Нет? — спросил он, с безумной улыбкой, — а теперь, посмотри на себя. Чей это ребенок? Этого урода, да?
И с перекошенным от злобы лицом он наносит удар коленом в сторону ее живота.
Каким-то чудом ей удается избежать удара, который приходится ей по руке.
— Ай-ай-ай, маленький ублюдок еще не сдох, — злым голосом говорит «бывший».
И с глазами человека, уже решившегося берется за нож.
— Может быть напоследок, сделаем «это»? Никогда не делал этого с беременной.
И с похотливым выражением на лице, отрезает от марининого платья здоровенный кусок. Оголяя грудь и живот.
— Вы только поглядите на это, — ржет тип, — ты все такая же шикарная. Если не считать твоего пуза.
— Нет! Пошел вон, не трогай меня, ублюдок! — пытается оттолкнуть его «мачеха».
— Может быть, мне стоит вырезать этого мелкого ублюдка из твоего пуза и сказать ему: «привет, малыш?», как думаешь?
— Отвали от моих детей, мразь! — нечеловечески взвыла та.
И начала бороться с ним, в процессе чего, ее «бывшему» удалось сильно порезать кисти обеих ее рук.
— Ну нет, так нет, — спокойно отвечает тот, — цирк окончен, прощай, моя любовь.
После чего хватает Марину за волосы. Оттягивает ее голову назад. И берет нож, поудобнее, чтобы перерезать горло, уже не сопротивляющейся и застывшей от ужаса, бедолаге.
И замечает движение сбоку. Развернувшись на которое, получает в лицо камнем.
Удар вышел недостаточно сильным, что «вырубить» подонка сразу. Но достаточным для того, чтобы тот упал на бетон. Сильно ударившись, о который, затылком — потерял сознание.
Рядом с ним, стояла Кайа, с абсолютно белым лицом. И с занесенным, над головой, камнем. В подрагивающих руках.
— Ну это уже полный, блядь пиздец! — произнесла она и бросила в сторону камень, убедившись, что этот организм в ближайшее время не очнется.
Отбросив босой ногой нож, под машину.
Подошел к «мачехе», которая сидела на земле, опершись о колесо машины. Ни на что не реагируя.
От нее исходил характерный запах — она описалась. Что не удивительно, на ее месте, кто хочешь, обоссался бы.
— Встать можешь? — спрашиваю ее.
Молчание в ответ. Надо остановить кровотечение. А то, она так истечет кровью.
Поднимаю ее. И поддерживая, веду в сторону лифтов. Надо скорее добраться домой.
— Прикрой рукой груди! — говорю ей я.
Та механически прикрылась. Не хватало еще, чтобы она, на записях камер, и перед другими людьми, которых мы встретим, светила голыми сиськами. Хотя это сейчас не самое важное. Но все-равно приятного в этом — мало.
Потихоньку идем к выходу из парковки и лифтам. По пути, подхожу к оставленным мною кроссовкам. И надеваю их, не зашнуровывая.