И ванная комната! Собственная ванная комната! «Женская баня» — это, конечно, здорово, но…
Соседки у меня не оказалось, потому как поселили меня в так называемой «тупиковой комнате», которую, как и подобные комнаты в корпусе «особых классов», использовали в качестве «маневренного фонда», на тот случай, если внезапно понадобится дополнительное место для размещения Воспитанниц.
Переодевшись «в домашнее», я «упал» на кровать, оставив растерзанный чемодан «на потом», и просто лежал, глядя в потолок, ни о чем не думая.
Бог его знает, сколько я так провалялся уже, когда раздался слабый стук в дверь.
— Войдите, открыто, — ответил я равнодушным голосом, безо всяких эмоций.
В комнату нерешительно вошла девочка, совсем «мелкая», наверняка «пятачок», которая явно очень волновалась, в ее руках я заметил тарелочку с печеньем, какими-то конфетами и тому подобным.
Мне показалось весьма странным, что новосела из «особых», «местные» решили встретить «хлебом с солью».
— Что это? — спросил я, лежа на кровати, подняв руку и «тыкнув» пальцем на тарелку.
— Эээттооо ппоодднноошееенииие, — заикаясь от страха, сообщила «мелкая».
— По какому такому случаю? — поинтересовался я.
— Ммеенняя ппооссллааллии, ччттоо ббыы яя ззааддоббррииллаа вваасс ии ввыы ннее ссттааллии ннааввооддииттьь ппррокклляяттьее ннаа жжиттеелльнниицц ннаашшееггоо ккооррппууссаа, — сообщила мне «мелкая», еще сильнее занервничав, отчего понять ее стало еще труднее.
Я сел на кровать и показал пальцем на стол:
— Поставь свою тарелку туда, — сказал я.
А когда она, выполнив мою просьбу, вновь развернулась ко мне, я поднял руки и громко сказал:
— «Бу!»
Отчего бедолага пришла в дикий ужас и испустив истошный вопль, намеривалась было «смыться», однако я ей этого не позволил, поймав за руку.
За дверью послышался топот нескольких пар девчачьих ног, улепетывающих от моей комнаты.
— Кажется, что твои соратницы бросили тебя мне на «съедение», — сообщил я свои наблюдения «жертве», которая с ужасом взирала на меня, боясь пошевелиться.
— Ооннии ммннее ннее ссооррааттннииццыы, ооннии ммеенняя ззаассттааввииллии! — сообщила мне «пятачок», когда «дар речи» вновь вернулся к ней.
— Значит так, — сказал я «пятачку», устраиваясь в удобном кресле, — сейчас же позови сюда тех, кто тебя заставил, а не захотят — скажешь, что прокляну их, все иди!
И «мелкая» умчалась «кабанчиком» из комнаты.
Эти девочки разительно отличаются от тех, которые учатся в «особых классах» и главным образом тем, что ведут себя по-детски, а те… впрочем, чего еще ожидать от «неблагополучных» и немало переживших в свои юные годы девочек?