И хоть в прежние времена я уже бывал в Зимнем Дворце, в кабинет канцлера Одинцова мне довелось попасть впервые. Мрачный до невозможности интерьер напомнил мне о ходящих среди иностранных дипломатов слухах, что господин Одинцов – это вообще не живой человек, а некая демоническая сущность, присланная в наш мир для того, чтобы сбить с предписанного пути. Стоит об этом подумать – и мороз идет по коже… Впрочем, серой от месье Одинцова не пахло и рогов на его голове тоже не наблюдалось. Я представил, как, оставшись наедине с собой, этот господин снимает свое лицо – словно маску, открывая прячущуюся под ним истинную сущность посланца Князя Тьмы, как о том писали некоторые клерикальные газеты. Впрочем, мы, французы, как раз и отличаемся тем, что с одинаковой легкость способны иметь дело как с христовыми ангелами, так и с детьми Сатаны. Лишь бы нам это было выгодно.
И в самом деле, компания для переговоров, надо сказать, подобралась престранная. С русской стороны, помимо самой императрицы, затянутой в узкое черное платье, участвовали: господин канцлер, князь-консорт, брат императрицы Михаил, на настоящий момент пребывающий в статусе главнокомандующего русской армией, а также два господина, представляющих имперскую безопасность Мартынов и Баев. Эти двое в своих черных мундирах были под стать самому хозяину кабинета. С британской стороны присутствовал сам король Эдуард и его дочь Виктория, которых сопровождали Первый Морской Лорд адмирал Фишер и министр иностранных дел Эдуард Грей. При этом король выглядел как человек, которому дали шанс доделать какое-то важное дело, но он боится не успеть; мадмуазель Виктория была свидетельницей, стремящейся запомнить все происходящее. Месье Эдуард Грей имел вид побитой палками собаки, и только адмирал Фишер казался безмятежно спокойным. Ну и я, собственно, оказался единственным представителем с французской стороны, поэтому, когда все рассаживались, мое место оказалось на стороне английской делегации, с самого краю, непосредственно подле русской императрицы.
– Итак, господа, – взяла первое слово русская царица, – в настоящий момент надо признать, что большая война в Европе из все более вероятной становится просто неизбежной. Противоречия между основными державами нарастают. Германия отчаянно хочет новых колоний, а также территорий, находящихся непосредственно в Европе, и к этому ее подталкивают непрерывно увеличивающееся население и растущее промышленная мощь. При этом с такой же скоростью дряхлеют ее союзники: Австро-Венгрия и Османская империя. Обе они дожили до последней степени дряхлости и удерживаются от развала силовыми методами. Но дряхлость еще не значит слабость; собрав свои силы в единый кулак и провозгласив священную войну против неверных, турецкий султан Абдул-Гамид, например, способен залить кровью половину своей державы. На другие страны у него пороху уже не хватит, а своих христиан, греков, болгар и сербов турки будут резать с огромным энтузиазмом. И эта ситуация беспокоит нас ничуть не меньше, чем растущая германская мощь. С германской армией мы как-нибудь управимся, а вот спасти безоружных и беззащитных представляется нам делом первой необходимости.