– Месье Делькассе, передайте своему правительству, что его мнение не имеет для нас ровным счетом никакого значения, – резко сказала мне русская императрица. – Наплевать и забыть. В наихудшем случае договор можно подписать и без вас. Вы все равно будете вынуждены к нему присоединиться – но только уже в тот момент, когда германские гренадеры будут подходить к вашей столице, и условия у вас тогда будут не в пример хуже, чем сейчас. Надеюсь, это вам понятно?
Я не ожидал такого резкого ответа и на мгновение даже стушевался. А потом поймал взгляд князя-консорта – и даже пожалел турок, австрийцев, германцев, а также и всех тех, кто еще встанет на пути создаваемого сегодня альянса. Конечно, я отпишу в Париж о принятых сегодня решениях, но при этом сам умою руки от всего, что непосредственно не касается создаваемой нами новой Антанты. И пусть в Париже сами решают и берут на себя ответственность – в том числе за денонсацию Берлинского тракта, которая даст Российской Империи свободу действий Балканах. Но я уже знаю ответ. И Фальер, и Бриан согласятся с чем угодно, лишь бы Франция не осталась в одиночестве против орды германских гренадер.
Часть 27. Сватовство в Белграде
3 мая 1907 года, Белград, Королевский (ныне Старый) дворец, резиденция правящей династии Карагеоргиевичей, дворцовый парк.
Принцесса Елена и ее брат принц Георгий Карагеоргиевичи.
Чем больше Елена узнавала о стране, куда ей предстояло уехать, тем больше у нее появлялось сомнений и вопросов. И не имело значения, что она провела в Санкт-Петербурге у своей тети Милицы вторую половину детства и отрочество, и даже прошла обучение в Смольном институте. Все в России успело в корне поменяться за четыре года, прошедших с тех пор как Елена и ее братья навсегда уехали на родину в Сербию. Теперь это была другая страна, с которой требовалось знакомиться заново. Если прежде в России восхищались всем парижским или лондонским, начиная от механизмов и заканчивая дамскими модами, то теперь Россия сама стала эпицентром новшеств и законодательницей ветреных мод. Год назад, впервые увидев девушку, независимо вышагивающую в синих саржевых брюках по одной из улиц Белграда, Елена едва не онемела от изумления. И что, так тоже можно?! А потом одетые подобным образом девицы и дамы пошли косяком. И ведь не запретишь – ведь законодательницей этой невообразимо смелой моды стала новая жена бывшего русского императора Николая госпожа Лисовая. И это только одна мелочь; а ведь есть и еще другие веяния, расходящиеся из того же источника.
Кроме того, тетки Елены, Стана и Милица, при прежнем режиме вхожие в царскую семью через сердечную дружбу с Александрой Федоровной, после смерти царицы потеряли свое привилегированное положение. Царствующая императрица недолюбливала обеих сестер, считая их пустоголовыми балаболками, и уж точно близко не подпускала к денежным местам их мужей, содержание которым было урезано вдвое против прежнего. Эти-то две кумушки и отписали своей племяннице, разрисовав происходящее в России в самых темных красках. Там и свирепства новой тайной канцелярии; там и князь-консорт без роду-племени, влезший в императорскую постель не снимая сапог; там и заигрывание новой власти с чернью, официально именуемое борьбой с народной бедностью; там и уменьшение количества и размаха увеселительных мероприятий для высшего класса: балов, приемов и торжественных обедов…