– Скажите, – подал голос Иван Маринов, – что сделает ваша императрица, если турецкий султан Абдул-Гамид прикажет своим аскерам перейти границу и силой подавить стремление болгарского народа к полной независимости? Мобилизационные возможности Болгарии – это триста тысяч солдат, а турецкая армия после призыва резервистов может достичь численности в миллион штыков.
– В таком случае, – ответил Великий князь Михаил, – государыня Ольга пришлет к вам столько русских солдат, сколько будет необходимо для того, чтобы полностью вбить османскую армию в прах. И командовать этими войсками будет ее супруг и мой друг, генерал-лейтенант Новиков.
– А что, у господина Новикова большой боевой опыт? – с усмешкой спросил корреспондент газеты «Болгарска армия». – Османская армия – это серьезная боевая сила. Девять лет назад греки попробовали испытать ее мощь – и были наголову разбиты.
– Османская армия не страшнее японской, – усмехнулся Великий князь, – а японцев Александр Владимирович бил в хвост и в гриву. Более того, раскрою перед вами секрет Полишинеля. Замысел Тюреченского сражения целиком и полностью принадлежал полковнику Новикову, а генерал-лейтенант Романов использовал свое общественное положение наследника престола и авторитет правящей фамилии исключительно для того, чтобы, исполняя этот замысел, генералы бегали по полю боя так же шустро, как и поручики. Если посмотреть на ситуацию в целом, то мне становится даже немного жалко турецкую армию, ведь ею займется военный гений из будущего, где военное дело стало гораздо изощренней и разрушительней.
– Мы вас поняли, – кивнул Иван Маринов, – и постараемся донести вашу позицию до наших читателей. А сейчас, я думаю, выражу общее мнение, что нам пора откланяться. Сегодня у всех у нас будет много работы. Счастливо оставаться, Ваше Императорское Высочество, и спасибо вам за выражение поддержки нашему народу.
– Да, – сказал Александр Страмболийский, – болгарский народ не забудет, что именно Россия пришла ему на помощь тридцать лет назад и готова помочь сейчас. Знайте: наши люди на вашей стороне.
Пять минут спустя, там же.
Когда корреспонденты вышли, унося на своих потных лапках споры информационной чумы, которой в течение нескольких последующих суток предстояло поразить всю Болгарию, Великий князь и полковник Рагуленко (он же оберст Слон) остались в огромнейшем помещении вдвоем.
– Ну вот и все, – со вздохом сказал Михаил, опускаясь в кресло, – вымотался я от этих дел, как савраска после скачек.
– Настоящие дела у нас еще вперед, – хмыкнул Слон, извлекая из внутреннего кармана пачку папирос, – уже завтра, когда выйдут утренние газеты, вся Болгария вскипит как горшочек молока, забытый на горячей плите.