– Яне Санданский и его подельники – это не члены австрийской императорской семьи, – пожал плечами полковник Мартынов. – Как только они станут мешать нашим планам, то ваши люди без всякой суеты должны перестрелять эту публику до последнего человека, на чем левая фракция македонских революционеров закончится. Наверняка нечто подобное организации покушения возможно и в Сербии, но там у нас есть поддержка со стороны господина Димитриевича и людей из его команды, поэтому риск можно считать минимальным. В отличие от некоторых, они понимают, насколько серьезно поставлен вопрос, и не будут рисковать союзом с Россией.
– И что же из всего этого следует, товарищи? – спросил канцлер Одинцов.
– А все то же, – ответил полковник Мартынов, – что и там, у нас дома, в двадцать первом веке. На Аллаха надеяться можно, но верблюда привязывать обязательно. Но вопросами безопасности во время свадебного путешествия займемся мы с Игорем Михайловичем, каждый в своей ипостаси. А вам, Павел Павлович, чем черт не шутит, по дипломатическим каналам стоит выйти на европейские правительства и сообщить, что у нас есть информация, что одна недружественная нам держава… Одним словом, если что-нибудь случится с кем-нибудь из наших друзей, то мы обещаем большую мстю не только стране-заказчице, но и тому государству, на территории которого произойдет теракт. Мы, пришельцы, способны и не на такое. Тщательнее надо охранять дорогих гостей, чтобы потом не было негативных нюансов. А то в таком деле как террор стоит только начать – остановиться потом будет ой как тяжело.
Тогда же и почти там же, личные апартаменты правящей императрицы, туалетная комната.
Сербская принцесса Елена Карагеоргиевич (23 года).
И вот я, все еще под впечатлением от разговора, попадаю туда, куда не может быть допущен даже не то что простой смертный, но и не всякий соратник… Я – в святая святых этого великолепного дворца, в личных покоях императрицы Ольги. И уж конечно, тут есть на что посмотреть и чему подивиться. Обстановка здесь весьма необычная, – впрочем, не настолько, чтобы приводить в шок непривычного наблюдателя. Самое главное – здесь уютно, светло и как-то приветливо, что ли. И, хоть повсюду несомненная роскошь, эта роскошь не кричащая, не претенциозная – совершенно созвучная духу и характеру самой русской императрицы. Вся мебель здесь светлых тонов, в комнатах – обилие летящих кисейных занавесей, много воздуха, света и солнца. И никаких признаков существования где-то поблизости такого сурового мужчины как князь-консорт Новиков. Императорские апартаменты являли собой разительный контраст с кабинетом канцлера, интерьер которого больше напоминает обстановку средневекового замка. Но я вдруг подумала, что две этих стороны – темная и светлая – являются двумя половинами единого целого.