Время для перемен (Михайловский, Маркова) - страница 176

Но вот мы, кажется, и пришли. Я с нескрываемым любопытством осматриваю комнату, в которую ввела меня Ольга. Здесь стоит крутящееся кресло какой-то необычной конструкции, столик с множеством баночек и флаконов… С первого взгляда мне сразу стало понятно, что это место предназначено для наведения красоты. Именно здесь, очевидно, по утрам работает личный куафер Ольги, готовящий ее к очередному дню, который ей предстоит провести в образе Матери Отечества. Но зачем сюда привели меня? Загадка… Впрочем, все загадки рано или поздно находят свою разгадку, и остается лишь этого дождаться.

– Дарья! – негромко говорит Ольга. – Из нашей невесты-принцессы необходимо сделать настоящую королеву, поэтому зови сюда Арину и У Тян. У них сегодня будет немало работы. А ты, Елена, садись в кресло и ничего не бойся. Мои девочки не кусаются.

Я, повинуясь, опускаюсь в это уютное и мягкое кресло, которое обнимает меня со всех сторон. По отражению я вижу, что в комнате появляются две девушки: русская и кореянка, чем-то неуловимо похожие друг на друга.

– Девочки, – говорит императрица, ласково глядя на меня в зеркале. – Сделайте из моей гостьи такую красавицу, чтоб она одновременно являлась образцом вкуса и умеренности, и в то же время чтобы вдовствующая императрица Мария Федоровна во время встречи от изумления не могла вымолвить ни слова.

Потом она подходит совсем близко ко мне и, склонившись к моему уху, тихо добавляет:

– Должна же моя маман знать, какое сокровище досталось в жены ее сыну… Да и Мишкину тоже будет неплохо увидеть свою невесту в истинном свете, а то о ее уме он уже осведомлен, а о красоте – еще нет.

3 июня 1907 года. Санкт-Петербургская губерния, спецдача СИБ.

Молодая богатая вдова, аргентинская графиня Мария Луиза Изабелла Эсмеральда де Гусман, в прошлой жизни еврейка Дора Бриллиант, бывшая революционерка, террористка и жертва режима.

Чем дольше я училась в той «школе», в которую меня определил меня господин Мартынов, тем больше размывались сами основы моей личности. Сначала я говорила себе, что делаю все это ради моего еще не рожденного ребенка, потом, когда малыш Алекс уже родился – ради того, чтобы его оставили со мной, а не отправили в сиротский приют. Но потом день уходил за днем и месяц за месяцем, а я становилась все меньше похожей на Дору Бриллиант и все больше на графиню Марию де Гусман. Эта фальшивая личность аргентинской аристократки заполняла мое существо, и иногда мне даже начинало казаться, что моя старая знакомая Дора Бриллиант давно умерла, а я – совсем не она, ибо мои новые привычки и убеждения во всем противоречат ее сущности.