- Боишься Светку?
- Тебе надо бояться, ты дама замужняя, с положением в здешнем обществе.
- Ой, напутал. Да моему Лихолетову пофиг на жену. Держат за былые заслуги в профсоюзниках и за хорошую фамилию, - отец Герой Советского Союза, погиб в войну.
- Точно, фамилия звучала в горкоме, когда портреты героев договаривался писать.
- Витя, а когда повторим? Ты не думай, я не блядь. Просто такая тоска. Жизнь проходит, а я женщина.
- Повторим и не раз. Если лыбиться прекратишь и не сладишься.
- Хорошо, хорошо, как скажешь.
Ящик с водкой умилил несказанно - деревянный, кондовый. Допёр его без проблем, на плече, ловя завистливые взгляды ачинских выпивох. Поскольку всё внимание концентрировалось на спиртном, на грузца внимания никто не обращал, шёл за Мариной как в шапке невидимке. А она по пути здоровалась со знакомыми и на ходу скорбела по безвременно покинувшему сей прекрасный мир Владимиру Лукичу.
Но скорбь у новой пассии Вити Протасова быстро улетучилась, за столом поминальным такие взгляды бросала на художника, что Светка спалила влёт.
- Чего эта сучка на тебя уставилась? Трахнул, признавайся!
- Тише. Ничего не трахнул. Слова то какие у советского библиотекаря.
- А чего она довольная такая?
- Пообещал нарисовать голой, чтоб сиськи торчком. В спальне повесит картину, чтоб у мужа встал конец наконец.
- Что? И ты её рисовать будешь? Художник и натурщица?!
- Какая натурщица? Много училок из твоей школы натурщицами высиживали? От силы 15 минут и то для того, чтоб думали, как труден хлеб художника, чтоб не жлобились и цену сбить не пытались. А с Мариной Сергеевной ссориться никак нельзя. Она же свидетелем проходит по делу Лукича. Ну как поменяет сдуру показания, заявит, что я с покойным поругался в тот вечер. И кранты...
Нет, пора, пора покидать гостеприимный город Ачинск. Не хватало ещё со здешней воровской общиной войнушку устраивать. А связь с уважаемой замужней главбухшей лучшее обоснование бегства - испугался залётный гость мести обманутого супруга. Или же, иной вариант, - ревнивая Светка выгнала из хаты и поехал Витя дальше по белу свету, страна то большая. Кстати, держа в уме «эвакуацию» надо озаботиться сумками объёмными, неплохо прибарахлился на чулымских берегах, последние пару недель только и делал, что закупался «по блату», как модный художник-график. Королевы советской торговли за честь считали снарядить маэстро по высшему разряду. Модный берет это лишь «вершина айсберга», а ещё брюки, рубашки, два отличных костюма, три пары ботинок. Галстуков аж пять штук всучили, хотя и не ношу их. Но - подарок, куда деваться! Ладно, передарю.