Как же люблю я такие вот деревянные магазинчики, симбиоз продмага и хозмага. Из детства то идёт Саши Новикова, родная тётя работала в леспромхозе в похожем «магазе», где банки с яблочно-виноградным соком соседствовали с брусками хозяйственного мыла, а на классических весах, с помощью гирь отвешивалась селёдка тихоокеанская из бочки, только что откупоренной...
А счёты?! Этот звук костяшек при вычислениях... Эх, какую страну просрали...
- Спасибо за чай, Наталь Иванна, только сахару не надо, с конфеткой же.
- Ой, да для хорошего человека не жалко.
- Коль дают бери, Витя. Чай, жопа не слипнется.
- Тихоновна. Ты чего с утра тут высиживаешь? Хлеб к одиннадцати привезут, не раньше.
- А чего дома делать? Хозяйства уже не держу, радио сломалось, скучно старухе одной то.
- Ладно прибедняться, с утра до вечера на ногах, всё знаешь, что в квартале происходит, прям «Совинформбюро».
- Ой, Вить, скажешь тоже.
- Рассказывай, что нового в нашем околотке приключилось.
- Да ничего и не случилось. Манька Никифорова, что в вашей стройке монтажной работала, увольняется, на глинный завод уходит. А Черкашины вчера опять подрались, Сашка то пьёт через день, спирт на работе как стал получать - горе семье. А у Кольки постоялец объявился, с виду приличный, а глазищами так и зыркает, ровно фашист какой.
Так, а это уже интересно, кого приютил сосед Колян. Из наводящих вопросов выяснилось, что два дня тому назад к Кольке приехали два мужика, один в тот же день уехал, а второй остался пожить, пока на работу не устроится. Но то враки, никакой не работник тот постоялец, хоть и одет прилично, при портфеле. А глянет - тюремшик и есть тюремщик.
Это удачно в магазинчик забежал, новостей узнать и про сгущёнку договориться. Чёрт с ним, молоком сгущенным, на разлив в банки стеклянные отвешиваемым. То-то с утречка меня «царапнул» взгляд поджарого мужчины, неспешно прогуливавшегося у остановки. Он и сейчас стоит, типа автобус ждёт, но косится на магазинчик, куда я заскочил. Правда, не портфель у него, а сумка дерматиновая, под кожу, через плечо, но неважно. Я-то могу угрозу в мой адрес «ментально источаемую» определить, а у того чувака агрессия и недружелюбие к товарищу Протасову явно зашкаливают. Ладно, спешить особо некуда, займёмся квартирантом Коляна. Запросто могли здешние урки послать мокрушника, дабы порешить несговорчивого художника, оказавшегося матёрым рукопашником.
Поболтав минут пять с дамами, выскочил на улицу, спеша в подошедший автобус. И хоть маршрут мне не подходит, задача «раскачать» и спровоцировать таинственного незнакомца, которому присвоим псевдо «Дуремар». Ибо худ он и смугл, смугл особым «зековским загаром», который вовсе не от солнца.