Однако в игру вступила третья сила — Церковь и Парижский университет в лице епископа Бовезского Пьера Кошона: уже через три дня после известий о пленении Девы герцог Бургундский получает из Парижа письмо, в котором было ясно отмечено, что Жанна должна предстать перед церковным судом как «сильно подозреваемая во многих отдающих ересью преступлениях».
Как ни странно это прозвучит, но пленение Жанны для всех сторон, участвующих в Столетней войне — англичан, бургундцев и французов, — давало существенные плюсы.
• Англо-бургундцы через запланированный судебный процесс могли убедить общественное мнение, что миссия Жанны Девы не является «божественной». Если Бог не на стороне Жанны (что уже автоматически доказано взятием в плен), то и дело Бедфорда и герцога Филиппа не является противодействием Богу. Для религиозно-мистического менталитета людей того времени это оказалось бы сильнейшим пропагандистским ходом, способным перетянуть мнение прихожан на сторону альянса англичан и бургундцев.
• Парижский университет и церковники-коллаборационисты могли оправдать подрыв своего авторитета, изрядно пошатнувшегося после массовых слухов о том, что простая крестьянка якобы «послана Господом».
• Король Карл де Валуа и его склонное к соглашательству и компромиссам окружение окончательно избавлялись от радикальной партии, стоявшей за «тотальную войну», — то есть от ярых приверженцев Жанны наподобие Жиля де Ре, ла Гира, Дюнуа и еще нескольких влиятельных капитанов, для которых Дева являлась символом и знаменем. Теперь появилась возможность для переговоров с противником, а с ними и необходимая королевству передышка в виде перемирия, а то и долгосрочного мира, достигнутого путем взаимных уступок. Жанна, с ее нежеланием идти на любые соглашения, лишь мешала политикам.
• Аналогичными соображениями руководствовался и Филипп Бургундский: еще летом 1429 года герцог начал прощупывать пути сближения с Францией, поскольку стало ясно, что срок английского владычества заканчивается, регент не имеет поддержки в народе и дворянстве, а Карл де Валуа мало того что отныне законный король, так еще и популярность его значительно выросла, а армия усилилась. «Экстремисты» же мешали найти точки соприкосновения, способные привести к миру.
Жан Люксембургский передает Жанну англичанам Бедфорда за 10 тысяч турских ливров (большая, однако не самая значительная сумма), а английский регент принимает решение отдать пленницу под юрисдикцию церковного суда, по изложенным выше соображениям: требуется любой ценой опровергнуть «божественное» происхождение действий Девы.