Британские элиты: факторы глобального превосходства. От Плантагенетов до Скрипалей (Делягин) - страница 34

Фронтон с гербом над воротами Монетного двора в Тауэре, повторяющий герб лондонского Сити

Сугубо конъюнктурная поначалу (по-видимому) политика, вызванная стремлением просто поддержать загрузку мощностей и спасти кровью и потом налаженное производство (не говоря уже, разумеется, о головокружительных личных доходах, которые были лишь второстепенным стимулом), исключительно удачно вписала Англию в тогдашнее мировое разделение труда. Уже в 1699 году это было осознано как самим великим ученым, так и его учеником – канцлером казначейства Монтегю – и стало основой финансовой стратегии Англии.

Монета Ост-Индской компании. 1835 г.

Индия, Китай и в целом страны Востока в то время торговали с Европой в основном за наличное серебро, бывшее (благодаря наибольшей распространенности из всех драгметаллов) главной мировой валютой. Для прорыва на рынки Востока и закрепления на них, для установления контроля за торговыми путями необходимо было щедро платить серебром. Поэтому несколько компаний-монополистов, сосредоточивших ко времени Великой перечеканю! в своих руках основную часть мирового торгового капитала, испытывали постоянную нужду в серебре, особенно в высококачественной монете. Монетный двор Ньютона, удовлетворяя их жажду (да еще и по льготной цене, да еще и быстро, и да еще практически в любых объемах), тем самым надежно привязывал их к английской экономике. Крайне существенно, что за поставку монет на льготных условиях эти компании стали предоставлять Англии льготные кредиты и займы, обеспечившие быстрый рост ее хозяйства (дополнительным фактором относительной дешевизны кредита стало поддержание дешевизны серебра).

Интересно, что аналогичный вывоз серебра в торговле с Востоком и ранее использовался Венецией, Антверпеном и Амстердамом, пусть и в сравнительно небольших масштабах [4]. Таким образом, Ньютон использовал (или заново открыл) старый опыт венецианских банкиров, перенесших свою активность через Голландию в Англию, в качественно новых условиях: когда мощные торговые компании, наличие свободных капиталов в Европе и уникальный баланс сил в английской политике позволили ему превратить государственный долг в мотор форсированного экономического развития.

Тем самым Ньютон поставил на службу Англии и ее социально-экономическому прогрессу, включая создание емкого внутреннего рынка и необходимое всякому полноценному государству преодоление разрыва в уровне развития между центрами торговли и остальной страной (задача, решенная тогда только Англией, а в большинстве стран не решенная и сейчас!), энергию и мощь всего мирового торгового капитала. Дешевый кредит, породив беспрецедентную деловую активность, не только преобразил страну, но и позволил без всяких негативных последствий собирать беспрецедентно высокие налоги – около 20 % ВНП.