— Знак-то хороший, но ты думаешь, он изменился?
— А с какой стати он должен меняться? Он — взрослый, сформировавшийся мужчина… Ты должна воспринимать его таким, каков он есть. Поверь, это неплохая партия…
— Сара! Какая еще партия? Я не собираюсь выходить за него замуж… — она вовремя остановилась, потому что чуть не сказала ей о другом мужчине, по котором она тоже соскучилась и увидеть которого было бы для нее самым большим подарком. Но она сама все сделала для того, чтобы он не вернулся. Разве что поступить, как Логинов: приехать к нему и сказать: «Я пришла и больше никуда не уйду.» Но это Логинов не уйдет. А она-то уйдет. И будет снова вести двойную жизнь. — А почему бы и нет…
— Вот и я говорю…
— Да нет, ты меня не поняла… Это я о своем. Ладно, Сара, разрешаю тебе отрезать еще один кусочек торта. Но это — последний.
Позвонив Сапрыкину, она записала: «Хрусталева Екатерина Андреевна, ул. Садовая, д.38 кв. 90.»
— Сереж, спасибо… Ты настоящий друг… Мы ждем тебя на ужин, не забудь…
Глава 6
НЕЧИСТОТЫ ПОД СНЕГОМ. ПОЛЕВОЙ БИНОКЛЬ. ЛИЦО СО ШРАМАМИ
Когда она открыла глаза, то первое, что увидела, это полосатую желто-оранжевую грязную наволочку. Тошнотворный запах, который не давал возможности глубоко вздохнуть, вызывал рвотные спазмы.
Она повернула голову и увидела себя в большом треснутом зеркале, стоящем на полу возле противоположной стены, лежащей на каком-то сером тюфяке, набитом соломой или, как ей теперь казалось, гвоздями. Убогое жилище, напоминающее внутренность старого маленького автобуса. Захламленная мебель, состоящая из трех колченогих стульев, маленького столика, заставленного бутылками и вскрытыми консервными банками с заломленными крышками с острыми грубыми зазубринами…
«Где я?»
Она попыталась пошевелиться, но поняла, что тело не слушается ее. Особенно сильно болела голова, ноги и живот. Она подняла обессилевшие руки и прикоснулась к своему лицу. Наощупь она определила, что оно, к счастью, пока сохранило прежнюю форму, чего нельзя было сказать о самой голове, проведя по которой она обнаружила островки с запекшимися ранами и шишками.
Она старалась не думать о прошлом. Речь шла о выживании. Главное, это было выбраться отсюда и найти того, кто превратил ее в кусок мяса.
Превозмогая боль, она вылезла из-под теплого, но вонючего ватного одеяла и поняла, что она в какой-то мужской рубахе, доходящей ей до колен. Подойдя к зеркалу, она увидела смертельно бледную худенькую девушку с всклокоченными волосами и голыми ногами. Она задрала рубашку и увидев, что на ней каким-то чудом сохранилось белье; обхватила голову руками, силясь вспомнить лица ее насильников… Нет, не насильников. Это они думали, что станут ее насильниками, но она их перехитрила. Они только и успели, что избить ее… Но вот что с ней было потом, она не помнила. Она не знала, кто привел или принес ее сюда и уложил в эту мерзкую постель. Как ни странно, но в маленькое окно бил солнечный свет. Как летом. Но это был обман. Потому что, подойдя к окну и выглянув на улицу, она поняла, что так светло от солнца, которое купается в ослепительно-белом, сверкающем снегу… Пейзаж испугал ее: она увидела лишь большое белое поле. Значит, ее привезли за город. Но кто? Если это мужчина, то почему он не воспользовался ее беспомощным состоянием и не изнасиловал ее? И вообще, как после всего того, что она пережила, ей удалось избежать насилия?