* * *
Подъезжая к своему дому, она усмехнулась, увидев, как детвора, школьники, которым отменили все занятия из-за сильного мороза, катаются с ледяной горки на каких-то приспособлениях, напоминающих металлические блюда; все вываленные с головы до ног в снегу, они гонялись по двору с раскрасневшимися разгоряченными лицами и, казалось, совсем не замечали холода.
Соня встретила ее с улыбкой, которая могла означать только одно: Логинов дома.
— Игорь, тебе можно памятник поставить: как это так, сидеть в квартире, в которой плавают такие ароматы и не есть… неужели ты ждал меня? — Наталия чмокнула его в щеку и, взяв за руку, потянула за собой на кухню. — Идем, я как и ты зверски проголодалась. А за столом расскажу тебе кое-что занятное…
Но рассказ о Хрусталевой и бинокле не произвел на Логинова ожидаемого впечатления.
— Ты гоняешься за тенями. Самоубийства не по твоей части. зачем искать причину? Бессмысленно.
— А что, если это убийства, а не самоубийства? Где доказательства? И Малышеву могли вскрыть вены, а потом запереть спокойно двери ключами, а избиения? Что же, женщины сами себя избили?
— Почему во множественном числе? Какие женщины? Насколько мне известно, избили только Злату, жену Малышева.
— Это у меня просто сорвалось… Хотя не думаю, что попав в лапы братьев Караваевых, Оля Савельева осталась бы жива… Может, это прозвучит цинично, но может, это и к лучшему, что она разбилась вместе с ними… Все произошло быстро…
Она хотела рассказать Игорю о гримерной Варфоломеева, которую УВИДЕЛА накануне, но как-то не получилось. После обеда, которым их накормила Соня, организм потребовал сна. Глаза слипались, голова отказывалась работать.
Уже лежа в постели, она вдруг поднялась на локте и спросила, находясь в полусне:
— Скажи, Логинов, кто у нас в городе делает самые сложные операции, связанные с пластической хирургией? — И, не надеясь на ответ, снова закрыла глаза. И вдруг услышала:
— Профессор Крашенинников.
— А ты откуда знаешь?
— Оттуда. Это ведь он в восемьдесят девятом году по кусочкам собрал лицо родной сестры Арнольда Манджияна, когда ее вытащили из горящей квартиры… Мы же с ним тогда все дни и ночи дежурили у Викиной палаты, доставали лекарства, литрами облепиховое масло… Крашенинников Николай Васильевич. Мировой мужик. А тебе он зачем? Ты что, хочешь, как Мерилин Монро сделать себе пластическую операцию?
— Угадал. Я хочу стать мужчиной. Мне надоело быть женщиной. Хочется разнообразия…
— Разнообразия? Всегда пожалуйста… раздевайся…
— Что ж, мне с себя кожу снимать теперь что ли?…