Наш знакомый посмотрел внимательно сверху, затем достал платок, наклонился и поднял эту шашку с земли, касаясь только через ткань. Повертел в руках, пытаясь в свете заходящего солнца что-то рассмотреть.
– На этом товаре должен стоять серийный номер. По нему можно будет попробовать узнать, кто купил. – Он вернул шашку на место. – Ребят, не трогайте ничего до приезда экспертов.
– Понятное дело, – отозвались они.
Извинившись, я попросила оперативника назваться, так как успела уже забыть (а если честно, то я пропустила в тот раз мимо ушей, потому что не предполагала, что мы снова увидимся и посему не считала это важным), он удивился:
– А как же вы меня в телефоне обозначили? – Как мне показалось, это было сказано с толикой флирта, но, может, я ошибаюсь.
– Овражный мент, – не стала я скрывать.
Он почему-то заржал, но назваться опять же не успел, ибо в эту секунду из машины, оставшейся у ворот, сообщили, что подъехала карета скорой помощи.
– Понял, спасибо. – Повернулся ко мне. – Идемте, я провожу.
– Я же не инвалид.
– А я с вами еще не закончил.
По дороге он пытался выведать у меня приметы нападавших (я сообщила все, что знала сама). Затем у Нади, которая отправилась с нами, спросил, не видела ли она хоть кого-нибудь, когда оказалась здесь. Она ответила, что никого.
Встретившись с фельдшерами, я заявила, что наотрез отказываюсь куда-то ехать, но они заверили, что крайней необходимости и нет и стали обрабатывать мою рану прямо в машине, посадив на какую-то кушетку. Опер забрался туда же и сразу зашелестел бумажками, словно только и ждал, когда же можно будет сесть и заняться бюрократией.
– Распишитесь здесь и здесь. – Я расписалась. Тем временем люди в синей спецформе фиксировали повязку на моей макушке. – Вы ни разу не поморщились, – восхитился моей стойкостью оперативник. – Йод ведь жжется, разве нет? – Я пожала плечами. Меня уже давно ничего не жжет, кроме моего прошлого. – Кстати, представлюсь еще раз, майор Архипов, Сергей Валерьевич.
– Очень приятно. – Я решила наконец-то рассмотреть стража порядка. Для майора он казался слишком молодым. Русые коротко стриженные волосы, роста невысокого, зато крепкого телосложения. Лицо вроде бы приятное, только вот неаристократический нос картошкой его портил.
Когда «Скорая» уехала, а майор заявил, что я больше не нужна и могу идти, уже начинало смеркаться. Горохова предложила проводить меня, но я отказалась. В итоге на метро мы ехали вместе, но она затем пересела на другую ветку, и в пункт назначения я прибыла одна.
Девчонки в фойе отеля как-то странно посмотрели на свою постоялицу, особенно на перебинтованную голову, но ничего не сказали, просто дали ключи. Это было восхитительно, потому что еще одного объяснительного монолога я бы не вынесла.